– Ого-о-о… ну ты и даёшь, – выдохнул Лайни.

Посох тут же вспыхнул, будто дожидаясь такого необходимого эмоционального вдохновения от девочки, освободил зелёную лапу, похожую больше на длань лесного духа, чем на часть посоха – и ударил по ледяным существам огромным кулаком, разметав их будто остатки весеннего снега.

Они разлетелись ошмётками льда, дымящейся крови и сосулек. На земле остались лужи с едкой слизью, в которой с шипением тонули осколки.

Но один из Снежных Псов успел отскочить в сторону. Он оскалился и завыл так, что Миа побелела от страха, а Лайни задрожал и схватился левой рукой за висок – правой у него ещё хватало силы воли держать спасительный посох.

Псина ударила лапой по земле, оставив глубокие борозды от когтей и начала медленно обходить детей сбоку, не сводя пылающих глазищ с посоха, заряжённого мощью Шепчущего Леса и странным эхом Берега Миров вместе с бурлящей фантазией Миа.

– Лайни… он выжидает… чтобы напасть, – прошептала девочка и прижалась к другу. – Осторожнее!

– Опытный, гад, – мальчик перехватил посох замерзающими руками и пнул камень в Снежного Пса, надеясь сбить его с толку и заставить ошибиться.

Не подействовало. Зверюга лишь ещё сильнее взвыла, обдав ребят колючим, усыпляющим ужасом. Бестия зарычала, коснувшись длиннющим языком до самой земли. Прищурилась, словно оценивая что-то. С шумом втянула чёрными ноздрями воздух так, что дети вздрогнули, а мышастик накрылся ушами. Затем создание вьюги взрыкнуло.

И прежде, чем ученик друида успел что-то предпринять, существо резко выстрелило языком в Лайни будто стрелой, поймав мальчика за ногу! Ещё немного – и мальчик окажется в пасти чудовища.

– Берегись! – закричала Миа и взмахнула Ростком. Упругие ветви зашелестели зелёным дождём, вспыхнули и ударили по алому языку, перерубая его. На землю хлынула вонючая кровь, а Псина стала с воем кататься по земле, брызгая ядом. Дети отскочили подальше, с ужасом глядя, как едкая, смертельная гниль начинает разъедать существо изнутри.

Затем послышалась странная, завораживающая мелодия, похожая на древнюю скрипку – и враги рассыпались сотнями белоснежно-сапфировых искр, они понеслись прочь от детей.

– У-ух, – выдохнул Лайни и вытер пот со лба. – Спасибо, Мийка! Эта зверюга меня чуть не утащила!

– Не мне спасибо – Ростку… – прошептала побледневшая девочка. Она до сих пор не могла понять, как смогла отрубить язык такому чудовищу.

– Ага… и как он сумел так вдарить этой снежной уродине?

– Даже не знаю, но мне кажется – сила Изумрудника больше, чем ненависть этих ледяных страшилищ, иначе мой Росток ничего не смог бы поделать.

– Уфф! Голова кругом от всего… даже не знаю, что и сказать, Рыжая. Никогда не думал, что у моего посоха вырастет ручища! Фантастика! Это же обалдеть просто! Мысли кругом в голове от возможностей, которые нам могут открыться потом. Ур-р-а-а, пам-пам-пу-ра! Понимаешь, к чему я?

– Ага. Лапушка проснулась, чтобы увидеть наши приключения вместе с Кышем, – мышастик пискнул, взмахнул ушами и в благодарность ткнулся носом в щёку Хозяйки. – Но всё-таки, как думаешь, что случилось с твоим посохом? – Миа стала приходить в себя, на щеках понемногу заалел румянец, но руки, держащие Росток, ещё подрагивали, поэтому растение обвилось вокруг неё, словно обнимая. Кыш погладил девочку по руке, будто пытаясь сказать: «Не переживая, Хозяюшка! Когда рядом верный мышастик – не страшны никакие Снежные Псы! Раба-даба-дя!»

– Не знаю, может… взбесился, когда увидел этих зверюг?

– Я бы на его месте тоже взбесилась! Но нельзя – Ксано объяснял, что хорошие люди побеждают всё терпением и этой… бобро-детелью, вот. Только сейчас понимаю чуть-чуть, что он имел ввиду, – Миа погладила Кыша, пытаясь успокоиться. Зверёк радостно запищал и потёрся о руку девочки. Ушки мышастика подрагивали, от этого становилось смешно и одновременно немного щекотно.