Утром я проснулся рано, но Дану будить не стал. Пусть выспится после всех переживаний и волнений. К тому же ей не нужно никуда спешить, так как обучение в бизнес-школе закончилось. Осталось только получить диплом. Мы с ней не говорили, где она собирается работать после нашего свадебного путешествия. Однако у меня уже было для нее несколько хороших предложений в других корпорациях, а также должность топ-менеджера по бизнес-планированию в моём синдикате. Я пока еще об этом Дане не сказал, так как ждал нужного момента.

Вообще-то я хотел бы, чтобы она не работала, занималась собой и мной, но прекрасно осознавал, что пустое времяпровождение не для Дайаны. Она не согласится сидеть дома и через день посещать салоны красоты и фитнес-центры, как другие пустоголовые модели, попавшие с подиума или обложки журнала в роскошную жизнь содержанки или временной жены. Дане важно занять свой ум, а не лелеять и пестовать свое тело в ущерб жизни по интересу. И за это я очень её уважаю.

Я посмотрел на свою девочку. Она безмятежно спала, подложив руку под щеку. Она всегда была очень ухоженной, и когда успевала всё делать, я не знаю. Во всяком случае у нас не было разговора на эту тему. Тем не менее, фигура у нее была изумительной, кожа на теле гладкая и упругая, ногти на руках и ногах обработаны специалистом, кожа на лице, словно бархатная… Знаю только, что макияж себе она делает сама. Вот, пожалуй, и всё. Дана никогда не вела разговора о салонах красоты и им подобным…

Однако пора вставать. На работе много вопросов, требующих моего участия, поэтому разлеживаться времени нет. Я поцеловал Дану в плечо и осторожно встал с постели, а через полтора часа уже сидел в своем офисе.

День начался с неприятностей. Алба сообщила, что аудиенции ждет Дарио Росси.

– Пусть заходит, – сказал я и откинулся на спинку кресла в ожидании, что он будет расспрашивать меня о нашей поездке в Термини-Имерезе. Но не тут-то было.

Как только Дарио вошел в кабинет, по его лицу я сразу понял, что в мое отсутствие случилось нечто плохое. Я выпрямился и вопросительно посмотрел на него.

– Бретт, в России, в УВД Краснопресненской области, отдел экономической безопасности и противодействия коррупции занялся вплотную изъятием контрафактных товаров. В результате мероприятий из торгового оборота были изъяты одежда и обувь, маркированная товарным знаком «Adidas» и бижутерия со знаками «Chanel» и «Louis Vuitton» в общем количестве четыре тысячи восемьсот единиц. Сумма нашего ущерба около трехсот пятидесяти тысяч евро. Рейд продолжался из запланированного месяца всего неделю. Контрафактный товар конфискован и подлежит уничтожению.

– И это всё, что ты можешь мне сказать? – спросил я, чувствуя, как во мне закипает раздражение. – Какие меры ты принял?

– Пока еще никаких. Эта информация поступила ко мне только позавчера от нашего человека в Управлении экономической безопасности и противодействия коррупции МВД России.

– И? Что ты тянешь кота за хвост. Ближе к делу, – приказал я, не скрывая своего недовольства.

– Он сказал, что не может по вертикали им запретить этот рейд, так как подобные действия с его стороны вызовут подозрения.

– Сколько мы ему платим ежемесячно, чтобы он контролировал подобные случаи и предотвращал?

– Сто пятьдесят тысяч евро.

– Как долго?

– Вот уже полгода. Его предшественник ушел на пенсию и передал его нам.

– Как он отрабатывал эти деньги?

– В принципе, никак.

– Не понял! За что тогда мы ему платили?

– Ну, как бы авансом за то, что он сразу же вмешается, если возникнут проблемы с контрафактным товаром, и решит их.