– Доброй ночи, Элрис, – бросил он через плечо, уводя меня дальше от удушающей ярости принца.

Казалось, даже спиной я ощущала, как он смотрит нам вслед. В коридоре раздавались только наши с Ивеллиосом мерные шаги, но я каждое мгновение надеялась, что сзади вот-вот раздадутся другие, торопливые, спасительные. Что Элрис догонит нас, что попробует ещё раз отвлечь от меня внимание старшего принца, но единственное, что позже уловил мой напряжённый слух, – это звук шагов, удалявшихся от нас. Элрис решил больше не бороться с братом.

Я не смогла сдержать разочарованный вздох. Прохладная ладонь тут же накрыла мою руку.

– Всё хорошо?

Вежливый вопрос напомнил о том, что мне нужно собраться.

– Да, Ваше Высочество.

Прохлада исчезла, оставив после себя лёгкое дуновение.

– Прости моего брата, – в его словах я почувствовала едва различимое презрение. – Элрис ещё молод и пока не научился сдерживать эмоции при посторонних.

Слово «посторонние» резануло слух, но в то же время я поняла, что у принца не было цели меня оскорбить. Он выразился прямо, как есть, не скрывая правду за витиеватой вежливостью.

– Почему Вы не ладите? – вопрос, сорвавшийся с моих губ, прозвучал дерзко, но Ивеллиос не обратил на это внимание.

– Как и в любой другой семье родные люди могут не находить общего языка. Разве у тебя в храме хорошие отношения со всеми?

– Да, – мне не пришлось долго думать над ответом.

– Значит, тебе очень сильно повезло, – принц задумчиво прикусил губу. – Или ты чего-то не знаешь.

Он замолчал, и некоторое время мы шли в тишине. Стражники, попадавшиеся нам по пути, почтительно склоняли головы, удостаиваясь сдержанных кивков Ивеллиоса. Я украдкой взглянула на принца и, мне показалось, что он где-то далеко, что его заслоняют от меня широкие крылья мрачных мыслей. Думал ли он сейчас о брате? Приносило ли их противостояние удовлетворение старшему принцу? Я могла только догадываться. В любом случае, о чем бы он не думал, хорошо, что больше не спрашивал о причине моего столь позднего визита во дворец. Отчего-то я была уверена, что обмануть старшего принца не так-то просто, и если правда о нас с Элрисом всплывет, то страшно представить, чем это для нас может обернуться.

Мысли о расправе так живо набросились на моё воображение, что, разволновавшись, я непроизвольно сжала пальцы и тем самым привлекла внимание принца.

Светлые глаза встретились с моими, и я увидела в них равнодушные отблески горевших за спиной факелов и моё испуганное лицо.

– Улыбка тебе идёт больше, – строго бросил Ивеллиос и, отвернувшись, надел маску безразличия, словно показывая, что не желает со мной более разговаривать.

Я опустила голову. Держать его под руку стало неуютно и как-то неуместно. Попробовала вытащить пальцы, но принц лишь прижал локоть к себе. Теперь это было похоже не на прогулку, а на конвой. Принц не провожал меня, а доставлял до дома, следил, чтобы я снова не оказалась во дворце. С досадой я подумала о том, что Ивеллиос был во всём похож на гадюку. Такой же холодный. Такой же опасный. Такой же непредсказуемый.

Выход в сад приближался, и я с облегчением подумала, что здесь мы, наконец, расстанемся, но принц, кивнув стражникам, дождался, пока те откроют перед нами створки дверей, и мы, сопровождаемые любопытными взглядами, спустились по ступенькам на песчаную широкую тропу.

– Вам не нужно провожать до самого храма, – решилась я и вновь потянула руку на себя. – Это слишком большая честь для меня.

– Неужели? – неприязненно отозвался Ивеллиос, выпуская мои пальцы. – Честь, значит.

Он усмехнулся своим мыслям и остановился. Я склонилась в полупоклоне.