Подивился Петр Марковне, что корысти в ней нет никакой, засмеялся и обнял ее.

– Ладно, – говорит. – Как ты хочешь, так и будет. Перечить тебе не могу, потому что матерью тебя назвал. Живи тут, где жила, только дом я тебе другой предоставлю: бери воеводин дом со всем добром, что в нем есть, и живи в нем со всем своим семейством. А на прокорм вот и тебе сотня червонцев золотых. И каждый год приезжай ко мне. Особый пропуск тебе будет мной дан. Гостить у меня будешь».

Вот такие вот сентиментальности.

А что случилось с крепостью – о том легенда, к сожалению, умалчивает. Видимо, все с ней стало замечательно – ведь воеводу с воеводихой повесили, стрельцов со стрельчихами отправили в Сибирь на вечное поселение, а воеводой поставили казачьего голову. А у казачеьго-то головы не забалуешь.

* * *

В центре же крепости, ясное дело, возвышался храм. Стоит он и сегодня – правда, не такой, как был: не маленький, не деревянный, а вполне солидный, белокаменный. Он был заложен в 1694 году епископом Тамбовским и Козловским Питиримом и в наши дни является старейшим православным храмом области. Правда, этот храм был долгостроем. Герасим Скопин примечал в 1787 году: «Пошел в собор к обедни. Оная церковь каменная; сделанная четвероугольная давно, а не окончена совершенно деревом; а ныне видно хотят ее оканчивать; и много приготовлено дикого камня и кирпича. Нижняя уже и сделана, окошки сделаны большие, и в ней четыре столба, пол деревянный, иконостас сделан между столбами и кругом престола один. Всего 12 столбов. Все белые. На них кругом карниз позолоченный, и образа стоят между оными столбами, не прилепляяся к ним, сами собою стоят (всего их два), да царские двери… весьма хорошо сделано все… Литургию служил… архимандрит (при котором четыре священника да три диакона) и проповедь говорил о любви к Богу».

В 1812 году соорудили колокольню «о трех ярусах, с палаткою и фонарем». На этом внешний облик храма был, в общем, завершен.

Главной святыней, разумеется, была гробница Питирима, мощи которого обретены в 1914 году. И вправду, вскоре после погребения прихожане отмечали случаи чудесного выздоровления тех, кто посещал эту гробницу. Больше того, между храмом и рекой забил источник, которому тоже приписывались чудотворные возможности. Неудивительно, что когда был канонизирован епископ, над источником установили маленькую, но довольно симпатичную часовенку – легкую, ажурно-металлическую, однако на солидной мраморной платформе.

* * *

При советской власти, в 1919 году ракой Питирима стали интересоваться соответствующие организации. Состоялось заседание особо созванной комиссии. Первым выступил некто И. П. Гудков. И доложил:

– К нам несутся тысячные заявления и просьбы, чтобы мы открыли им свет истины в отношении раскрепощения религиозных чувств в смысле веры в мощи, т.е. из заявлений вытекает, что если есть нетленные мощи, то укрепите в нас веру, если же там гнилые остатки костей, то докажите нам и раскрепостите нас от суеверия.

Далее выступил П. И. Успенский, протоиерей Уткинской церкви. Он заявил:

– Я не был ближайшим участником ритуала при открытии мощей святителя Питирима, но довольно близко стоял к тому делу при открытии мощей преподобного Серафима в Сарове. И мне известно, что когда были извлечены из земли останки преп. Серафима, то составлен был акт, в котором подробно перечислены были все уцелевшие части тела его. Акт этот, подписанный всеми участниками свидетельствования – людьми и духовными, и мирскими, был затем опубликован и напечатан во всеобщее сведение, и после того уже для всех верующих совершенно ясно, что предлагается к открытому религиозному чествованию и прославлению не тело нетленное преп. Серафима, а останки, уцелевшие от тления – кости, части тела его, носящие на себе несомненные признаки принадлежности именно ему, Серафиму.