Лиля согласно кивнула и села с ней рядом.

– Очень хорошая. Я под впечатлением.

– Современный художник, кстати. Некая Пандора Янг. Не знаю, то псевдоним или реальное имя, но в любом случае красиво смыслы обыграны. Юная Пандора, надо же… Согласись, это очень мило. Хочется верить, что на этот раз надежду не забудут выпустить из пифоса…

Йога коротко улыбнулась, но это была невесёлая улыбка.

– Я здесь, – указала она на стену, – периодически меняю экспозицию. До этой висела «Лодка Харона», картина испанского художника, некоего Хосе Бенлиуре-и-Хиля. Атмосферная такая вещь, но как по мне, немного депрессивная. А до неё… Ох, да чего тут только не было!

Лиля не без иронии поинтересовалась:

– И всё подлинники, наверное?

Йога глянула на неё со снисходительным терпением.

– Детка, конечно же! Как иначе? Всё подлинное начинается с нави. Чтобы что-то сотворить, нужно это сперва помыслить. Нужно этим заболеть, войти в наваждение, потерять покой и сон. Вымолить идею. У нас вымолить.

Заметив, как пристально смотрит на неё Лиля, она рассмеялась:

– Нет, я тут ни при чём, это по другому ведовству.

Ведовству, так и сказала. Лиля подумала и согласилась. Действительно, тут нужно ведать, а не знать.

– А почему, – оглянулась она на картину, – почему именно Харон? Ну, или же Dead-Мазай…

Йога звонко расхохоталась.

– Он всё-таки представляется этим дурацким имечком? Это я ему придумала никнейм, как-то в отпуске развлекались мы литературщиной на одном сайте – а на тебе, прижилось.

Смех у неё был такой заразительный, что и Лиля уже вовсю улыбалась.

– Дружочек он мой сердешный, потому и картины с ним подбираю, – заговорила Йога уже серьёзно. – Скучаю по нему, и он по мне тоже. Мы не можем часто видеться. Служба… – Она грустно вздохнула.

– Погоди, ты сказала, на сайте? – удивлённо переспросила Лиля. – Здесь что, интернет есть?

– Здесь всё, что хочешь, есть, – с довольным видом кивнула Йога. – Абсолютно всё, что уже придумали и всё, что ещё придумают люди. Ты ещё не поняла? Здесь начало всего, и здесь же – конец. Но вот интернет тут фиговый, если честно. Глушат… – Она многозначительно кивнула куда-то вверх. – Нет, в паутину яви я без проблем зайду. А вот чтобы в местную локалку, с любимым списаться хотя бы – увы… Нам не положено.

Йога огорчённо развела руками.

Лиля прищурилась, осенённая внезапной догадкой.

– Кажется, у меня есть кое-что для тебя… Я ещё тогда подумала, зачем он мне это подарил, толку-то уже. Но ты наверняка знаешь, что с ним делать.

Она полезла в котомку и извлекла дарёное яблоко. Оно всё так же ничем не пахло и испускало мягкое свечение.

Йога просияла. Бережно приняла плод в ладони и прижала к губам.

– Ох-х… Заряженное на полную! Не представляешь, какую радость ты мне принесла!

– Да уж вижу! – Лиля обрадовалась не меньше. – Только зачем оно, не понимаю?

Йога вскочила с дивана, увлекая её за собой.

– Идём! Идём в кабинет, сама увидишь!

Она потащила её в конец длинного, не освещённого коридора. Кабинет оказался мрачной каморкой, увешанной связками сухих пахучих трав. На полках вдоль стен стояли многочисленные банки и горшочки с притирками, мазями и прочими снадобьями. Всё здесь выглядело очень и очень старым и пахло, будто в подполе деревенского дома: разъятой земляной утробой и спящей свёклой.

– Ох, ну и ассоциации у тебя, – пробормотала Йога, пытаясь зажечь свечной огарок, стоящий на грубо сработанном деревянном столе. С её ногтя сыпались искры, но гасли одна за другой, не успевая впиться в фитиль. – Конечно, запах специфический, потому что здесь только древние предметы. Так и должно быть, чтобы волшебство работало. Мне вещи нужны, силой напитанные. Я свою коллекцию знаешь сколько собирала? У-у-у! Да за самый неказистый из этих горшков любая ведьма яви продаст не только душу, но и новые виниры!