Гостья, впрочем, послушно следовала, ибо что ещё оставалось делать в этом дивном сюре? Только подчиняться логике сна.
– Не сна, девочка моя, – послышался совсем рядом всё тот же голос. – Ты уже проснулась, поздравляю. А вот логике нави следовать – недурная идея.
Котище свернул налево, и взгляду Лили открылась большая квадратная гостиная с панорамными окнами. Цветовая гамма комнаты поддерживалась в тонах холла, разве что в декоре появились золотистые вкрапления. Под одним из окон располагался светло-коричневый угловой диван; на стене рядом с ним висела большая картина в технике сепии, обрамлённая тонким золочёным багетом.
Варгин, приветственно мурлыкнув, скользнул в дальний угол гостиной, и только после этого Лиля заметила женщину, сидящую на ковре в позе лотоса. Хозяйка дома пребывала в очевидной гармонии с собой, миром и собственным домом. Её лицо, покрытое золотистым загаром, светилось зрелой, ухоженной красотой; миндалевидные карие глаза затемнялись густыми ресницами. Волнистые каштановые волосы были заплетены в свободную косу.
Когда их взгляды встретились, женщина приветливо улыбнулась.
– Надо же, какую интересную девочку клубочек-коточек ко мне привёл!
Она разомкнула сложенные в прана-мудре пальцы, развела руки в стороны и одним движением легко поднялась в полный рост. На ней была надета пижама из золотистого шёлка, состоящая из рубашки и легкомысленных шортиков. Только сейчас Лиля заметила, что её левая нога представляла собой бионический протез из светлого металла.
Пока Лиля переваривала эту информацию и лихорадочно пыталась сообразить, как вести себя, чтобы не задеть хозяйку, та понимающе улыбнулась.
– Всё в порядке, не смущайся. Реагировать на мою технически продвинутую ногу никак не нужно. Хвала современным технологиям, с ней я не знаю никаких проблем. Та, что была раньше, порой сильно ограничивала мою мобильность.
Лиля собралась с духом и робко поинтересовалась, что не так с прежней ногой.
– Шкандыбать надоело. Костяная она была. Чисто кость, ни мышц, ни сухожилий – с такой не особо-то побегаешь! А с этой, – женщина полюбовалась протезом, – полная амплитуда движений, и проформа соблюдена. Живой ногой в яви стою, механической – в нави. Руководство претензий не имеет.
Лиля слушала молча, чувствуя, что её очередной раз нахлобучили пыльным мешком.
Костяная нога… Это что же… Баба Яга?
– В точку! Только не Яга, а Йога.
Она опять прочитала её мысли. Они все здесь, похоже, хозяйничали в её голове и разрешения не спрашивали.
Йога расположилась на диване и повела рукой, приглашая присесть. Лиля, как зачарованная, медленно двинулась к ней.
– В мысли я к тебе не лезу, не волнуйся. У тебя всё на лице написано. Я так давно на службе, что новичков считываю с ходу.
Немного не дойдя до дивана, Лиля остановилась возле большого полотна. Когда она только осматривалась, картина издалека выглядела всего лишь набором абстрактных пятен в технике сепии, но при ближайшем рассмотрении открылись поразительные смыслы.
…Чёрная ладья медленно пересекает реку, везя прекрасную девушку, закутанную в прозрачный саван. Перевозчик, обряженный в рваный хитон, пытливо всматривается в свою пассажирку. Ветхая ткань не скрывает его ужасающую худобу, а складки капюшона – череп. Но отражение в воде всё меняет. В прозрачном саване стоит иссушенный скелет, а перевозчик – юн, совершенен и полон сил. И лишь ладья неизменна и в том, и в этом мире…
Лиля закрыла глаза и отвернулась. Всё это было ещё… это было слишком для неё.
Заметив её реакцию, Йога сочувственно усмехнулась.
– Да, понимаю тебя, непростой опыт… А картина хорошая, правда же?