– А почему тогда город закрытый? У вас что, там зона «Пятьдесят один»? Ну знаешь, все эти байки про эксперименты, с бункерами и лабораториями, в которых над людьми ставят опыты.

– Что ты, нет! – запротестовала Наоми. – Ничего такого. В шестидесятых, с разрешения правительства, там была построена самая современная, по тем меркам, лечебница для душевнобольных. Какие-то экспериментальные методы лечения, самые лучшие врачи и государственная поддержка. Уж не знаю почему, но вскоре все это развалилось, а город так и остался закрытым.

– Жуть! Я же говорила, ничего хорошего. А ты все это откуда знаешь? – спросила Саша.

– Я же работаю в полиции. Старики обожают потрепаться с копами.

– В людей стреляла?

– Нет конечно!

– Жаль… я бы прикончила одного. Приставила бы ствол к голове и выстрелила. Чтоб мозги наружу.

Наоми серьезно посмотрела на Сашу, а та не выдержала и засмеялась.

– Видела бы ты сейчас себя! Что? Не смешно? Ладно… видимо я перегнула.

Наоми и вправду немного была озадачена. Внешне, Саша не выглядела как наркоманка или как таких любила называть ее мать, безнравственные девы, хотя это скорее были слова отца. Но иногда в ее взгляде проблескивало что-то дикое, нездоровое. Словно что-то ужасное изредка брало над ней контроль.

– Расскажи о себе, – попросила Наоми.

Саша немного помолчала, а затем произнесла:

– Хочешь услышать исповедь неудачника? Или не терпится разочароваться?

– Вовсе нет. Я лишь выказываю дружелюбие. И притом, ведь оказалась я здесь по своей воли, – ответила Наоми, а про себя подумала: «что тебе стоит вести себя нормально?»

– Окей. Извини, я погорячилась. Видишь ли, в основном после таких вопросов в газетах появляются заголовки вроде:

Солистка группы «Блейз Липс» окончательно свихнулась.

Или еще одна, моя любимая. Саша Ли призналась в слабости к шоколаду. И на фоне здоровенный парень с кожей цвета какао. А я всего-то сказала, что обожаю шоколадное мороженое.

– Я не прошу тебя раскрывать передо мной душу, – пояснила Наоми. – Мне лишь хочется понять, что ты за человек. Если нам придется некоторое время провести вместе, пока мы не разберемся во всем, я должна знать с кем имею дело.

– Ну… тогда тебе следует забыть все то, что ты когда-то обо мне слышала. Только самые распоследние дуры ведут себя на сцене также как и в жизни. Мне все-таки удалось сохранить эту грань между этим, – она указала на тату на виске, – и вот этим, – Саша окинула взглядом пустующий бар.

– У меня кое-что есть, что-то очень личное. Может это тебе поможет, немного понять меня. И я бы хотела тебе показать… если ты не против.

Наоми с интересом наблюдала за девушкой. Саша спрыгнула со столика и выключила музыку. Оказалось, что она была на целую голову ниже Наоми. Та удивилась, насколько у нее тонкая талия, когда девушка заправила майку в джинсы. Саша забралась на сцену и взяла в руки акустическую гитару. Она подкрутила струны и проведя по ним рукой, одобрительно кивнула.

– Привет народ!

У Наоми по телу пробежали мурашки.

– Как настроение?

– Отлично! – выкрикнула Наоми и удивилась самой себе. С утра она пила виски в компании незнакомца, а теперь хлещет пиво и орет во все горло. Что с тобой происходит, Наоми?

Саша проверила микрофон, постучав по нему пальцем.

– Перед тем как спеть, хочу сказать пару слов… никогда не давайте слабостям одолеть себя. Если даже весь мир встанет против, а вы черт возьми считаете, что поступаете правильно, шлите всех нахер. Они не стоят и цента. Другой жизни у вас не будет. И если эту единственную жизнь вы мечтаете провести с любимым человеком. Не позволяйте никому вам помешать, они не стоят и цента.