Ведь, как говорит рэпер Фаррел Уильямс, «похоже, да не то же».

Признаться, я не думаю, что Пинкер пытался убедить читателей, будто мы все и вправду в точности одинаковы. Думаю, он скорее имел в виду другое – вопрос, стоит ли обращать внимание на наши различия, особенно на фоне всех общих черт. «Различия между нами, как бы бесконечно завораживающе они ни проявлялись в нашей жизни, – пишет Пинкер, – имеют очень мало значения, когда речь идет о том, как работает наш мозг[34]»[35]. Если на минуту забыть, что в этой «малозначительной» области лежит вся моя профессиональная деятельность, я вижу в этом здравое зерно.

Добавим к нашим размышлениям научное обоснование, для чего обратимся к результатам исследований мозга[36], и я, с вашего разрешения, познакомлю вас с нервной системой, принадлежащей нематоде[37]Caenorhabditis elegans, для краткости C. elegans. Нервная система C. elegans состоит аж из 302 нервных клеток, то есть нейронов[38]. Эти нейроны, в свою очередь, взаимодействуют с 132 мускулами и 26 органами[39]. Пожалуй, всем нам очевидно, что C. elegans устроена довольно незатейливо. И хотя я думаю, что даже Пинкер сумел бы признать, что мысль о различии между устройством нервной системы C. elegans и нашего мозга довольно-таки увлекательна, если нас интересует работа разума, все же большинство знаний об устройстве нашего мозга получено на простых моделях. Иначе говоря, разница между людьми и круглыми червями не так уж интересна, если мы изучаем работу мозга – по крайней мере, на каком-то уровне.

Пожалуй, надо объяснить.

Обе нервные системы – это машины по выявлению информации, созданные, чтобы собирать данные об организме и его окружении и на их основе принимать оптимальное решение, что делать дальше[40]. Для этого они часто применяют одни и те же механизмы. Базовая единица обработки информации, нейрон, – это изумительная клетка, которая ловко умеет накапливать данные о том, что происходит в окружающем ее мире. При этом она отправляет свой «краткий отчет» о положении вещей дальше по цепочке коммуникации. На принимающем конце каждого нейрона расположен пучок ответвлений – дендритов[41], которые тянутся к соседним клеткам и пытаются подслушать их версию обстановки в мире. Нейрон накапливает данные ежемоментно на основании количества и типа получаемых сигналов – и так до тех пор, пока не достигнет порога. А тогда – бабах! – он присоединяется к тесной компании сплетников и выпускает свои химические сигналы в пространство, где его подслушивают другие нейроны. Если вам хочется по-настоящему, по-олдскульному разобраться в специфическом процессе, в ходе которого химические сигналы открывают и закрывают физические каналы, которые, в свою очередь, меняют электрическое напряжение внутри нейрона[42] и заставляют открываться новые каналы, попробуйте вбить слова action potential (потенциал действия) в поисковую строку на YouTube – там много отличных анимационных роликов[43]. А пока достаточно сказать, что у C. elegans и у человека этот процесс в общем и целом проходит одинаково.

На самом деле между физиологией нейронов человека и нематоды настолько много общих черт, что на изучение C. elegans выделяют сотни миллионов долларов государственных субсидий. Все то, что мы узнали благодаря этим исследованиям, описано в десятках книг[44] с названиями вроде «Нейробиология генома Caenorhabditis Elegans» и «Старение: чему нас учит C. Elegans» (мое любимое – «Книга червей»). Естественно, если задаться вопросом о различиях между мозгом