– Доброго вечера, господин Акуто.

– Что ты делаешь вне стен храма?

Не успев ответить, Итами дернулась вбок, когда в их сторону летел огромный валун. Камень разбился на множество осколков, которые летели в старые и новые дома. Итами видела, как Акуто глубоко вдохнул. Тонкие пальцы сжали рукоять клинка. Выудив катану из ножен, лис пытался уничтожить каждый камень, готовый отнять жизнь смертных. Он почти успел дотянуться до самого дальнего, но длинная шея вбила демона в землю, выбивая воздух из легких. Смертная вдохнула. Желая помочь, она спрятала за спиной руку с талисманом и, кинув его в сторону одного из домов, смогла призвать шикигами. Их быстрые и ловкие действия не позволили разрушить дом, отбивая осколок в сторону нарушителя. Спокойствие смертных всегда было превыше всего, хоть Акуто и не любил их за слабость. Видя искры, замечая, как лапа тянулась в сторону Итами, лис зашипел, с трудом пронзая плотную змеиную чешую. Рокурокуби взревел. Поднимая голову, демон пытался дотянуться короткими лапами до раны, желал стереть кровь и следы чужака, пока лис, добравшись до смертной, не помог той встать.

– Что ты делаешь здесь?

– Я думала, вы не любите смертных.

– Но и защищать обязан. Уходи.

Видя, как демон, переборовший боль, впал в ярость, Итами не верила, что делала. Крепко обняв лиса, она оттолкнулась от земли, заставляя два тела взмыть в воздух, пропуская прямую атаку раскрытой пасти. Вязкие слюни оставляли шипящий след, проникали сквозь одежды и дотрагивались до кожи, вынуждая демона и смертную зажмуриться. Они не понимали, кто сейчас первый получил ожог, но Акуто, не до конца осознавая, как Итами смогла сделать такое, прикрыл её тело спиной, когда острые когти желали пронзить смертное тело. Лисий огонь смог защитить господина, позволяя им твердо встать на загрязненную землю.

– Как ты…?

– Некогда, господин Акуто. Что здесь делает Рокурокуби?

– Пробрался из одной завесы.

– Так вы не ушли в Йоми из—за него?

– Только не говори, что ты тот потерянный монах?

– Хуже, – усмехнувшись, Итами вытащила сяку и сжала парочку талисманов в другой руке. – Я Оммёдо.

Храм Исияма и лисье пламя

Акуто пытался контролировать эмоции, рвущиеся наружу, но Рокурокуби, завидел смертных, что пытались протиснуться в узкие проулки. Длинная шея двинулась в сторону, широкая пасть разинулась как можно сильнее, а с острых зубов скатывался смрад. Миазмы скапливались на теле демона, создавали пустотные мешочки, наполнявшиеся желчью. Демон почти добрался до душ, отчаянно желающих спастись. Итами с трудом обхватила тело демона и, упираясь ногам в землю, потянула его на себя, вынуждая пасть. Тяжело ударяясь об осколки, Рокурокуби взревел. Одежда на нем разрывалась на части, обнажая изувеченное тело, полностью покрытое пустотными глазницами. Смертная из последних сил удерживала себя на ногах, пока Акуто, приблизившись к раскрытой пасти, занес руки для удара. Демон взревел. Звуковая волна оттолкнула от себя лиса и смертную, вынуждая тех тяжело удариться о здания. Камакура начинала просыпаться. Свет в окнах загорался с каждой минутой, все желали узнать о происходящем на улице, Итами и Акуто нахмурились. Понимая, что смертные не должны настолько тесно общаться с их миром, они переглянулись и кивнули, словно понимая друг друга без слов.

Достав четыре талисмана, смертная расположила их на каждом из полюсов, сев на землю в центр. Прижав к губам указательный и средний палец Итами глубоко вдохнула. Северный талисман воспарил. Темная нечистотная полуночная аура скапливалась на кончиках вытянутой бумаги. Восточный восход горел блекло, немного излучая свет концами, соединяя северную часть со своей. Южный полдень воссиял ярче солнца, очищая своим светом брата, напротив, борясь со скверной, соединяясь с восходом. Западный закат убаюкивал бушующую ауру, придавал блеск югу, полируя север. Четыре луча воссоединились в теле Оммёдо. Концентрируясь, Итами вытянула пальцы вперед, сквозь тьму пробираясь сутрой. Её голос звучал тихо, изредка меняясь высокой тональностью, когда звучали божественные имена. Переведя взгляд на изумленного лиса, смертная сплюнула кровь перед собой, привлекая внимание демона. Рокурокуби, ощутив знакомую ауру, прижал голову к земле и, прикрыв глаза, отступил, не позволяя силе Оммёдо изничтожить тело его. Акуто продолжал молча смотреть на ту, с кем заключил брачный союз. Вынужденные движения на века скрепили его жизнь с той, в чьих возможностях испепелить его темный нрав. Лис отступил, когда мизинец неприятно дернуло. Синие огоньки пламени будто обняли своего господина, унося того обратно в храм, подальше от смертной, из—за которой душа рвалась и металась.