Мы также не могли напрямую связать старого колдуна с другим покушением, которое имело место примерно через двенадцать часов, но, принимая во внимание все, что было до этого, версия о том, что он виновен, кажется, имеет право на существование.

Ориро-Петана построен на восточном берегу реки, и, изучая той ночью грубую карту района, мы решили пересечь реку на следующее утро.

«Через территорию на другом берегу будет трудно пробираться, – сказпл Хамфрис, – но нам лучше придерживаться этого маршрута. Он выведет нас прямиком туда, куда мы хотим. Оденьтесь легко, потому что в высокой траве будет жарко».

Когда всем нам удалось переправиться на двух каноэ, которые обнаружили на реке, был определен порядок движения на день. Денго и Ваймура должны были возглавить полицию и сопровождать Хамфриса и меня, поскольку они были нашими денщиками. Другие полицейские были рассредоточены по всей линии, чтобы поддерживать заданный ритм движения носильщиков, а капрал Сонана и двое других должны были замыкать колонну. Даунинг мог отходить в сторону со своей камерой. До тех пор, пока мы не находимся на враждебной территории, этот порядок марша будет работать очень хорошо и позволит нам, белым, идти впереди тяжело нагруженных черных, если мы захотим.

Итак, увидев вереницу носильщиков в движении, мы поспешили дальше. Ваймура шел вместе с Хамфрисом, я и Денго следовали в середине этой вереницы.

Внезапно Ваймура перепрыгнул через что-то на тропинке между высокой травой, которая росла со всех сторон от нас, и закричал. Я не понял значение слова, которое он выкрикивал снова и снова, но прежде чем Хамфрис успел выкрикнуть предостережение, Денго схватил меня за плечи, развернул вокруг себя и прыгнул перед Хамфрисом.

И тут я увидел ползущую прямо к нам змею. Она была от трех до четырех футов (90 – 120 см) в длину, и явно была очень зла. Она не стремилась уползти с тропы в сторону, а, казалось, собиралась напасть на нас.

«Боже мой, отойди!» – завопил Хамфрис и, схватив меня за запястье, бросился бежать. Мне казалось довольно постыдным бежать от такой небольшой змеи, но его хватка на моем запястье заставила меня двигаться дальше. Хамфрис и полицейские увидели то, что я, новичок в Новой Гвинее, упустил из виду.

Когда мы бежали, Хамфрис через плечо позвал Денго, чтобы тот убил змею.

«Вот, таубада (да, хозяин)», – ответил полицейский, и через мгновение раздался выстрел его винтовки. Сколько душевных мук причинил Денго этот выстрел, легко догадаться, ибо он стрелял в гада, который, согласно его верованию, представлял собой владыку всего сущего… Но Хамфрис был его хозяином, и он повиновался приказу этого хозяина, хотя я не сомневаюсь, что в его уме было много опасений относительно того, какое наказание ему грозит.

Это говорит о том, как правительство Папуа обучает свою полицию. Набранный из дикой жизни, с ее свободой и отсутствием тяжелого труда, и превратившийся за полгода в дисциплинированного бойца, верного блюстителя закона и порядка, Денго в одно мгновение нарушил завещанную ему поколениями предков традицию просто потому, что белый человек приказал ему сделать это.

Денго сидел на корточках рядом с рептилией, напевая что-то на диалекте своего народа. Что, я не знаю, но когда мы подошли, он поднялся и стоял бесстрастно, ожидая дальнейших распоряжений.

«Я так и думал», – сказал Хамфрис, переворачивая мертвую змею носком сапога. Он указал мне на петлю из гибкой лозы, туго затянутую сзади на голове змеи.

«Мира-Оа», – сказал он, и то, что я услышал, меня озадачило. Но он отказался удовлетворить мое любопытство и настоял на том, чтобы идти дальше после того, как Денго осторожно унесет с тропы труп змеи и уложит его в траву.