И вот теперь Аль заполночь возвращалась в свою комнату в компании архимагистра, который доставил её порталом до самых дверей, но не тут-то было! В коридоре дежурил Диар, который с самым воинственным видом подпрыгнул к озадаченному преподавателю и пошёл на приступ:

– Ваше глубокоуважаемое темнейшество, вы чего это мою хозяйку изводите и по ночам спать не даёте? Она у меня барышня чуйствительная и к таким перетруждениям не приученная. Вон, вся с лица уже спала, аки зомбяк живоходящий шастает.

– О, этот тот самый растительный друг, о котором я так много слышал? – дроу уже пришёл в себя от наглости цветочка и теперь осматривал его с чрезвычайным интересом.

– Я не просто друг, а ещё и названый отец! – горделиво вздёрнул цветочную голову Диар.

– Не названый, а самоназванный, – не сдержалась Аль. – Или даже самозваный.

– Но-но, не смей мне тут при посторонних перечить! – гнул свою линию друг.

– А я и не посторонний, – неожиданно заявил декан. – Мы с адепткой Арис наставник и ученица, а наставник – это тот же отец. Посему настоятельно советую со мной не ссориться и предлагаю прийти к компромису.

– И чего вы там такого выдумали, о темнейший? – заинтересованно глянул на него чудо-цветочек. – На всякую ерунду я не клюну.

– Полагаю, пока приёмная дочь самоотверженно трудится на уроках и в тренировочном зале, вы изволите скучать и прозябать в комнате. Адептка Арис в последнее время занята и не слишком часто заглядывает в оранжерею, где, как я слышал, одному весьма необычному цветку очень понравилось…

– Да-да, продолжайте… – друг ловил каждое слово магистра.

– Так почему бы не предоставить ему возможность гулять в обществе сородичей и вести с ними философские беседы, пока хозяйка на парах?! Мои охранные заклинания проследят, чтобы не возникло непредвиденных ситуаций.

– Вот слушаю я его, Алька, и диву даюсь, где ты себе такого знатного наставника выискала? Чуткий, внимательный, семью твою (в моём лице) уважает… С таким отпущу хоть на край света. Не на совсем, разумеется, – спохватился Диар. – А то что же я без тебя делать стану?

– Как что? Вести философские беседы с оранжерейными цветами. Ты меня ради такой возможности первому встречному готов отдать, – Аль сделала вид, что обиделась.

– Какому ещё первому встречному? Да это ж Его Темнейшество, в академии кожная травинка об нём знает. А я чем хуже? – цветок повернулся к дроу. – Так када, вы говорите, мне можно туды наведаться?

– Уже завтра с утра. Проведёте хозяйку в библиотеку – и добро пожаловать, – декан наколдовал тёмно-голубую (под цвет Диара) ленточку, нашептал на неё какое-то заклинание и повязал вокруг горшка. – Это ваш портальный ключ, который позволит путешествовать туда и обратно, стоит только пожелать. Работников оранжереи я предупрежу.

– Ну каков стервец, а! – восхитился Диар, разглядывая обновку. – Вот энто по-мужицки, вот энто я понимаю. Уважаю, – он одобрительно глянул на архимагистра. – И лента синяя, как у настоящего мужика!

– Спать пошли, мужик, – пожурила его Альвинора и повернулась к дроу, который наблюдал за цветочком с едва заметной улыбкой: – Спасибо, господин декан.

– Полагаю, с таким «отцом» вам живётся нескучно, – он махнул рукой и исчез в портале.

«Да уж, фееричное у них вышло знакомство», – раздумывала она, капая в стакан с водой зелье архимагистра.

Тёмный не только не испепелил Диара за наглость, а ещё и, можно сказать, наградил. Почему декан был так терпелив и благосклонен, оставалось загадкой, но не могло не радовать.

– М-м… Ты вернулась, – сонно пробормотала Лелия и приоткрыла один глаз.

– Да, всё хорошо. Ты спи, спи, – Аль пригасила свет и, осушив стакан, залезла под одеяло, раздумывая над темой нового доклада, который поручил ей Аркент’тар.