– Но ты не могла предупредить меня или отца? У тебя были карманные деньги на пользование телефоном.

– Прости, я забыла.

Я сняла рюкзак и бросила у шкафа с обувью. Мама же на это моё действие, конечно же, неодобрительно покачала головой, однако молча подняла рюкзак и поставила на стул в прихожей.

На кухне, под светом желтоватой лампы и окружённый ароматом свежесваренного арабского чая, сидел Кани и выполнял, по-видимому, домашнее задание. Когда он меня увидел, его лицо озарилось улыбкой, и брат весело со мной поздоровался:

– Привет, ухти!

– Привет, Кани, – ответила я, потрепав его по голове и садясь на стул. – Как успехи в школе?

– Очень неплохо, скажу я тебе. Давно мне не было так здорово с друзьями.

– И много их у тебя появилось?

– Да практически весь класс.

Я была рада его успехам и даже немного ему завидовала.

Просто моего младшего брата никто никогда не шугался так, как делали это со мной. Он ничем внешне не отличался от остальных мальчишек, и этот факт всегда играл в его пользу. Внешне Кани больше походил на англичанина, собрав в себе гены папы, а не на выходца из Ближнего Востока.

– Ламия, пожалуйста, не делай так больше, – сказала мама, вновь напоминая мне о моём походе с подругой в магазин. – Всегда предупреждай… А сейчас поешь. На сковороде уже всё подогрето.

После этих своих слов она вышла из кухни. Мы с мальчишкой остались одни.

Я заметила какую-то странную улыбку на лице своего младшего брата, которой раньше вроде как не замечала, и взяв кружку, куда быстро налила чай, я уселась перед ним поудобней.

– Что случилось? – Мой интерес проявился в голосе сам.

Кани как-то нервно поднял глаза и резко опустил их обратно к учебнику, коротко ответив:

– Ничего.

Это заставило меня заинтересоваться ещё больше.

– Так, рассказывай. Что-то в школе?

Кани обернулся, чтобы проверить есть ли кто из родителей на кухне, но удостоверившись в обратном, он вновь повернулся ко мне, наклонился чуть вперёд и тихо спросил:

– Я же могу тебе доверять, да, ухти?

– Конечно. Зачем ты такое спрашиваешь?

Он немного замешкался, тратя время на тщательное обдумывание.

– Ну, в общем… – Его голубые глаза бегали по всей комнате, совсем не глядя на меня. – В общем, мне понравилась одна девочка…

Я расплылась в улыбке. И это была самая искренняя и честная улыбка, выданная мною за последние полгода. Мне даже казалось, что я совсем разучилась радоваться за кого-то, не притворяясь.

– Оке-е-ей, – протянула я, садясь в позу лотоса прямо на стуле. – Расскажи мне о ней. Она красивая?

Кани слегка улыбнулся, пока взгляд уткнулся куда-то в неведомое пространство. Наверное, он просто вспоминал её внешность во всех деталях.

– Да, очень. Ну, я бы не влюбился в неё, будь она некрасивой, правда же?

– Понятие «красота» очень относительное.

– Она красивая! Для всех красивая!

– Ладно, – усмехнулась я. – Поэтому ты так улыбаешься, выполняя эти скучные домашние задания? Из-за неё?

Кани опустил голову и немного помолчал, прежде чем мне ответить:

– Она не мусульманка. У неё очень религиозная христианская семья. Понимаешь, ухти? Они не просто те другие, которые типа христиане, а на самом деле вообще ничего не соблюдают. У неё папа священник, а мама даже платок носит часто.

– Это ведь не проблема, – постаралась успокоить его я. – Религия не мешает нам любить других людей, ведь все мы созданы лишь одним Богом.

– Не выйдет. – Лицо брата быстро омрачилось, и той улыбки словно и не было. – Она на меня совсем не обращает внимания. И с ней постоянно разговаривает один придурок из параллельного класса. Мне кажется, он ей нравится.

Я приблизилась ближе к Кани и положила руку на его плечо, чтобы он поднял глаза и взглянул в мои. Он так и сделал.