– Послушай, из-за одних своих предположений ты можешь упустить её. Будь смелее. Ты не должен уступать какому-то придурку из параллельного класса. Если она действительно тебе нравится и если она не откажет тебе прямым текстом, у тебя есть все шансы. А то, что она христианка не самое главное. Действуй, Кани. Заговори с ней, и всё станет понятно. Зато в будущем ты не будешь жалеть о том, что этого не сделал.

Я замолчала, позволила комнате окунуться в тишину, ведь именно она и нужна, чтобы хорошенько подумать. А Кани после моих слов улыбнулся. Улыбнулся очень радостно и облегчённо.

– Спасибо, ухти, – сказал он. – Я знал, что я мог рассказать об этом только тебе. Ты самая лучшая старшая сестра. Но не говори ничего маме, хорошо?

Вместо голоса я просто поднесла указательный палец к губам и кивнула, и брат понял всё без слов.

Доверие и открытость – вот, что нас с ним всегда сближало. У нас никогда не было секретов друг от друга, не было ссор, мы никогда не дрались и не обзывали друг друга, как это обычно делают очень многие сёстры и братья. Мы всегда были настоящей семьёй. Нас с ним отлично воспитали.

Попрощавшись с Кани и пожелав ему спокойной ночи, я вернулась в своё небольшое, но уютное место обитания – в свою комнату.

Прошло достаточно времени после переезда, а я всё ещё распаковала не все коробки. Они стояли в углу и терпеливо ждали своего часа. Моя комната обустроена так, что кровать стоит прямо перед большим окном, завешенным жалюзи и чёрно-белой шторкой сверху. На подоконнике всегда лежали излюбленные мной наушники, свечи и маленький кактус, который я купила на одном из походов в дешёвый магазин с мамой. Кровать из покрашенного в белый дерева был небрежно застелен одеялом с узорами, а на поверхность накинуты шесть подушек разных цветов. На тумбочке же стояла чёрная лампа в белый горошек, и обычно эти самые горошки помогали мне заснуть, когда не получалось; я просто пересчитывала их, пока не впаду в состояние сна. Рабочий стол стоял у противоположной стены, всегда был завален учебными книгами и давно стал местом обитания моего старого компьютера, который папа подарил мне на четырнадцатилетие. Я пользовалась им не так часто, поэтому он частенько покрывался слоем пыли, пока я не изъявляла желанием его протереть.

Бросив на спинку стула платок, я плюхнулась на кровать, почти зарываясь в свои любимые мягкие подушки лицом. Приоткрыла сначала шторку, затем жалюзи, и почему-то перевернулась на бок и принялась разглядывать огоньки, горящие в окнах чужих окружавших нас домов.

Прямо возле нашего совсем небольшого двухэтажного жилища с низкими потолками и слабыми стенами, через узкую дорогу, расположился роскошный дом какой-то богатой семьи. Сегодняшней ночью в нём горели почти все многочисленные огоньки, просачивавшиеся через окна наружу, отдавая ярким светом прямо на мою комнату.

Мы ещё не успели познакомиться с хозяевами. Да что уж там, я ни разу не видела живущих в нём людей. Но вот в голове напрочь закрепились точные образы: какие-нибудь богатые засранцы, возомнившие себя королями.

Лёжа на боку и наблюдая за тенями, которые показывались за приоткрытыми шторками, я неосознанно опустила взгляд ниже и взглянула на входную дверь, которая вдруг, словно услышав мои мысли и желание хотя бы раз увидеть обитателей дома, открылась. На улицу вышла высокая худая женщина в белом халате, которую явно мало заботил её внешний вид. Будь я на её месте, меня тоже это мало заботило бы, учитывая то, как хорошо она выглядела даже в этом халате и с простым пучком из светлых волос на голове. Она лёгкой походкой дошла до почтового ящика и забрала небольшой конверт. Почти так же быстро она исчезла за дверью дома, и внутри вновь началась чья-то жизнь, скрытая за завесой.