– Нэлл! Заказ на подходе!

Я спешу назад к окошку:

– Да, шеф.

– На вот, держи. – Иэн с улыбкой протягивает мне тарелки. – Не так и трудно, да? Я уже чувствую себя немного гламурнее.

Только я ставлю еду на столик перед клиентами, как открываются двери и в паб гурьбой вваливаются офисные работяги. Бегу за стойку. Вот и славно, можно отвлечься.

– Так, ладно, кто первый? – обращаюсь к толпе. – Чего изволите?

Гости выкрикивают заказы, а я, потянувшись за бутылками светлого пива, случайно задеваю экран телефона, который оставила на холодильнике. Дисплей загорается, а там, в углу иконки имейла, крохотная красная единичка.

Сердце замирает. На мгновение шум толпы как будто бы глохнет и в ушах только бум-бум-бум моего сердца. «Хоть бы, хоть бы, – мысленно молю я. – Ну пожалуйста…»

Тапаю по иконке, и на экране всплывает:

Не дочитав до конца, я принимаюсь визжать.

– Придется нам с тобой расстаться, Чарли.

Сепиде, сидя за своим безупречно чистым столом, вздыхает и взглядом как бы говорит: «Мне от этого еще больнее, чем тебе». Что, конечно же, неправда, ведь если она серьезно, то мне будет ой как больно.

– Прости? – кашлянув, переспрашиваю я.

– Да не переживай, – бормочет она. – Хотя, вообще, если честно, стоило бы… Хлопот теперь не оберешься. Придется искать человека тебе на замену. Но извинения приняты.

Я переминаюсь с ноги на ногу. Мне даже присесть не предложили – ясно, значит, выгонят по-быстрому. Типа, пластырь надо отрывать махом, чтобы не мучиться. Не ждал я такого, когда получил от Сепиде сообщение с просьбой зайти после смены.

– Я в другом смысле, – решаюсь уточнить я. – В чем дело-то?

Она что, прикалывается? Мне нельзя терять эту работу. Я целыми днями стою у входа в галерею искусств в Саут-Банке[6] и раздаю флаеры, заманиваю людей на выставку. Это самая непыльная работенка в моей жизни и отличная возможность знакомиться с девчонками.

Сепиде шумно выдыхает, раздув щеки:

– Чарли, ты правда не понимаешь, из-за чего сыр-бор?

– Нет! – честно вскрикиваю я.

Тогда она поджимает губы и берется за телефон. Поковырявшись в нем пару секунд, передает мне.

– Узнаешь?

Стоит увидеть фото на экране, и сердце уходит в пятки.

– Д-да…

– Ну, кто это?

Я возвращаю ей телефон.

– Я час назад попытался вручить ему флаер. Но ты, это, смотри…

– А что ты говорил? – обрывает меня Сепиде. – Когда совал ему в руки флаер?

– То же, что и всем остальным! «Здрасте, сэр, не желаете ли посетить галерею искусств Баркли? Если предъявите этот флаер на входе, получите скидку на билет десять процентов!»

– А он тебе что? – прищурившись, интересуется Сепиде.

– Уставился так, будто я не флаер ему сую, а дохлую крысу. Сказал, типа, скидка ему «определенно не пригодится».

Она кивает:

– А дальше?

Я запускаю пальцы в волосы. Знаю, к чему она клонит. Я в том типе с первого взгляда распознал неадеквата: он напомнил мне мистера Бёрнса[7] из «Симпсонов», более вредную его версию. Моя глупая шутка точно ему не зашла, но я бы никогда и ни за что не подумал, что он доберется до моего непосредственного начальника и обо всем настучит. Да кому это надо?!

Сепиде смотрит на меня по-кошачьи, неотрывно, и я решаю выложить правду. Ясно же, что она и так все знает, поэтому лучше признать свою ошибку и извиниться.

– Сепиде, послушай, мне очень жаль. Я же просто шутил! – говорю. – Откуда мне было знать, что этот тип сюда заявится. Видела бы ты, как он смотрел на меня – будто на мусор. Ему все до свечки было. Он двинул дальше, и я бросил вслед что-то вроде: «Ладно, не парьтесь, денек слишком славный, чтобы тратить его на выставки». Как-то так.