Поначалу учитель восхищалась Таниным рвением, позже это начало мешать вести урок. Таня тянет руку, Таня знает ответ раньше, чем зачитали задачу, Таня хочет отвечать на каждом уроке. В классе 30 человек, треть из них к учёбе не питает даже отдалённо тёплых чувств и не шибко блещет умом и сообразительностью. Время на таких учеников уходит вагон и маленькая тележка, а тут ещё Таня с вечно поднятой рукой.

Дома на все достижения и хорошие отметки говорилось:

– хорошие девочки и учатся хорошо.

Рвение Татьяны всё чаще игнорировалось, добиваться успехов было не для чего, и Таня съехала на тройки, местами двойки.

Мать не сразу заметила изменения в учёбе, ей казалось достаточно того, что Тане в первом классе всё доступно объяснили о важности и необходимости этой самой учёбы и возвращаться к этому разговору мать не видела смысла. Ошибалась. Ошибаться мать Татьяны не любила и ещё больше не любила быть виноватой. Оттого было принято решение ребёнка как следует отлупить, чтоб было не повадно. Казнь мать Тани провела публичную. Пришла в школу с пучком крапивы, задрала Тане подол и отходила голые ягодицы жгучей крапивы. После ушла, оставив Таню и её одноклассников в полном замешательстве. Хорошо, что была последняя неделя учёбы, после наступали летние каникулы. Таня очень надеялась, что дети забудут этот неприятный жуткий момент, но дети такое не забывают. Да и Таня не смогла это забыть. Сейчас, вспоминая в очередной раз, она очень захотела, чтобы мама не приходила в тот день в школу.

Это невозможно как невозможно вообще ничего изменить в прошлом, а ведь Татьяна так сильно этого хочет. Это её желание. Про такое желание спрашивал психолог? Если нет, то, увы, других «хочу» у неё нет.

 Злость. Накатила дикая злость, такая, что Татьяна схватила стакан и швырнула его о стену. Звон разбитого стекла привёл Татьяну в чувство. Она не позволяла себе подобных выходок. Взяла веник и быстренько убрала осколки, всё ещё находясь в лёгком шоке от содеянного. После выпила пустырника и легла спать. Сон долго не шёл. В глубине души Татьяна чувствовала какие-то новые чувства и эмоции. Она была собой горда и довольна и при этом не знала почему, ведь должно быть стыдно за бой посуды, за злость на маму. На маму злиться нельзя.

– да пошла ты… Мама!

Нет права на ошибку. 

Подругами у Танечки тоже всё не ладилось. После инцидента с крапивой Таню обходили стороной. В классе было несколько девочек, с которыми она могла ввести дружескую беседу, но как только заканчивались уроки, все разбегались по своим компашкам, а Таня уныло брела домой.

Гулять Таню не звали по той причине, что гулять её не отпускали ни с девочками, ни классом. На различные школьные дискотеки Таню тоже перестали отпускать. Все запреты исходили оттого, что учёба в какой-то момент была запущена. И как Таня не старалась, повод «не отпустить» всегда был. Однажды причиной стала тройка по русскому языку в позапрошлой четверти.

Был случай, когда Таня решила не говорить матери о вечере отдыха и осталась веселиться с одноклассниками. По возвращении домой была немедленно наказана. Мать с ней не разговаривала целый месяц, предварительно обозвав обидными словами, значение которых Таня даже в большинстве своём даже не знала. Сволочь, неблагодарная тварь, наглая скотина, это из обычного репертуара. Это был первое наказание молчанием, но далеко не последнее.

В какой-то момент класс разбился на компании по интересам, кто-то вместе гулял, кто-то на кружки ходил. А Таня осталась за бортом, и как бы она ни старалась, дружить у неё не получалось. Театральный, танцевальный кружки, спортивные секции, КВН – об этом Таня мечтала. Мать всё это заклеймила словом «чушь» и запретила Тане даже думать об этом.