Некромант тщательно проморгался. Но морковка с посоха никуда не исчезла.

– Из чистого интереса спрошу… Ты им весь натерся?

– Конечно! Иначе какой смысл? Это я сам догадался! Даже Саймон подобного не делал! – с восторгом сказал Бэн. – Чеснок тоже овощ, значит, тоже дает защиту.

– Да, догадаться до подобного не каждому дано… – согласился Винсент, размышляя над тем, что теперь делать.

Ульдин Родерик крался в полутьме своего дома. Он тщательно выбирал место, куда поставить ногу, и максимально возможно осторожно переносил вес. Ему не хотелось вызвать случайный скрип половицы и привлечь внимание магов.

Гордость Ульдина бурлила и кипела, словно вода в котелке. Излишки «пара» выходили через пыхтение. Достаточно отчетливое пыхтение, звучавшее сильно громче, чем любой случайный скрип половицы. Огнем, на котором кипела гордость, были маги, а дровами – вся ситуация с пленным нищим, сидевшим сейчас в сарае.

В его сарае.

И никто не потрудился ничего объяснить. Можно подумать, он обычный крестьянин, а не всеми уважаемый староста. Кто дал этим магам, будь они хоть трижды маги, право распоряжаться здесь, в его доме? Кто дал им право помыкать им самим? Только людям из канцелярии париса Стенфила такое позволялось. А эти кто? Обычный Патруль. Рядовые служащие, возомнившие о себе не весть что.

Еще и велели вычеркнуть запись о вознаграждении за разрыв. В конец зазнались. А ведь он предлагал им процент. Отказались. Чокнутые маги.

Самому Ульдину эти магусы были очень нужны. Все расчеты его собственной жизни строились вокруг этих магусов, которые он уже считал своими. А тут такое.

Из-за двери кухни, к которой приближался Ульдин, раздавались приглушенные голоса магов. Старосте пришлось встать на колени и прислониться ухом к замочной скважине. Для мистера Родерика этот процесс был сопоставим с подвигом.

– Пришел ответ от мастера Гамельтона, – немного шипящим голосом говорил один из патрульных. – «Ничего не предпринимать. Ждать меня. Дело срочное. Выезжаю завтра сразу после второго завтрака».

– Спасибо, мистер Фаахдин, – ответила мисс Диана.

О, ее голос он узнал… Это она отказалась подписать отчет и раздавала приказы так, будто имела на это право.

– Ежики говнежики, после второго завтрака он выезжает. Да еще и наверняка в своем экипаже. Такими темпами он дней пять будет ехать, – сказал третий маг.

Ульдин узнал и этот голос. Он принадлежал магу-нордину.

– Четыре, – сказал тот, что шипел. – Спорим?

– Мистер Фаахдин. Держите себя в руках и не забывайте запрет, – сказала Диана. – Мы будем ждать столько, сколько потребуется. Нам будет что обсудить с этим мерзким отродьем Тьмы.

Мистер Родерик обливался потом. Слишком много физических усилий он прилагал, чтобы ухо оставалось на одном уровне с отверстием для ключа. Пот ручейками стекал по лицу, но он едва ли его замечал, целиком сосредоточившись на разговоре. Происходило что-то важное. Он чувствовал это и не желал остаться в стороне.

Выгоду можно извлечь всюду. А важность событий всегда пропорциональна размеру возможных доходов.

– Нашли что-нибудь? – спросила Диана.

– Одеяла, солонина, горсть монет, карта, котелок, ботинки, плащ… – начал перечислять нордин.

– Интересного ничего, – перебил шипящий.

Они там что, в его вещах роются?

Мистер Родерик заглянул в замочную скважину.

Вещи, в которых рылись маги, ему не принадлежали. Возле стола стоял большой рюкзак, которого Ульдин никогда раньше не видел, а на самом столе лежало его содержимое. Взгляд старосты безошибочно зацепился за жиденькую кучку подмагусов.

– …это отродье Тьмы нам все расскажет, – зазвучал голос Дианы, когда Ульдин снова приложил ухо к скважине.