Уинтер оторвал взгляд от солнечного луча, пляшущего на мраморном полу холла, и рассеянно кивнул.

Его провели в «малую» гостиную, которая, естественно, оказалась отнюдь не маленькой, размером почти со столовую в новом приюте. Но комната была обставлена так, что не производила впечатления ни холодной, ни официальной. Стены нежно-желтые с серо-голубой обивкой. Там и тут расставлены группками кресла и канапе, что создавало небольшие уютные уголки. На расписном потолке резвились херувимы, выглядывая из-за пушистых белоснежных облаков. Разглядывая обстановку, Уинтер фыркнул себе под нос. Он прошел к камину в дальнем конце комнаты, не скрывая хромоты, поскольку был один. На каминной полке тикали бело-розовые позолоченные часы, чей циферблат почти скрывался за причудливыми завитушками и купидонами. Гостиная располагалась в задней половине дома, и уличный шум сюда почти не доносился, что делало комнату приятно тихой.

Уинтер дотронулся до часов. Глупая вещица и все же… странно прелестная и так прекрасно подходящая для гостиной леди Бекинхолл. Он озадаченно нахмурился. Как часы могут быть прелестными?

Кто-то метнулся за один из диванчиков. Уинтер вскинул брови. Не может быть, чтоб в доме леди Бекинхолл водились крысы. Но вполне возможно, у нее есть декоративная собачка, как у многих светских дам? Он вытянул шею, чтоб заглянуть за спинку канапе.

Оттуда на него таращились огромные карие глазенки. Малышу было лет пять, не больше, но одет он был в превосходный алый камзольчик с жабо и бриджи. Стало быть, не ребенок кого-то из слуг.

Он не знал, что она мать. От этой мысли что-то сжалось у него в груди.

Уинтер наклонил голову.

– Добрый день.

Мальчик медленно поднялся из своего тайника и зашаркал ножкой по толстому пушистому ковру.

– Кто ты?

Уинтер поклонился.

– Мистер Мейкпис. Как поживаете?

Какое-то внутреннее чутье – или, скорее, часы обучения – побудило ребенка поклониться в ответ.

Уинтер почувствовал, как губы его весело дернулись.

– А вы?

– Кристофер! – Ответ пришел не от мальчика, а от измотанной на вид служанки в дверях. – Ох, прошу прощения, сэр, если он обеспокоил вас.

Уинтер покачал головой:

– Что вы, никакого беспокойства.

Вслед за служанкой появилась леди Бекинхолл с непроницаемым лицом.

– Кристофер, ты ужасно взволновал Карадерс. Пожалуйста, принеси ей свои извинения.

Мальчик понурил голову.

– Прости, Рузерс.

Карадерс ласково улыбнулась.

– Ничего, мастер Кристофер, но, думаю, вам уже пора купаться. Если мы хотим сегодня пойти в парк.

Ребенок покорно покинул комнату, без сомнения обреченный на водную экзекуцию.

Когда двери закрылись, Уинтер посмотрел на хозяйку дома.

– Я не знал, что у вас есть сын, миледи.

Долю секунды он был в смятении, увидев на ее лице боль. Потом она ослепительно улыбнулась, пряча за маской те истинные чувства, которые могла испытывать.

– У меня нет детей.

Он поднял бровь.

– Тогда почему…

Но она уже направилась к канапе, заговорив наигранно бодро:

– Думаю, сегодня мы начнем с простого. Бал у герцогини Арлингтон через неделю, и если только вы уже не умеете танцевать…

Она явно не желала говорить о ребенке. Интересно. В ответ на ее вопросительный взгляд он покачал головой.

– Нет, конечно же, нет, – вздохнула она. – Значит, нам придется очень скоро начать уроки танцев. Вам понадобится освоить по крайней мере шаги, но, если удастся довести вас до стадии, когда вы не станете наступать партнерше на ноги, я буду более чем удовлетворена.

– Вы так добры, – пробормотал он.

Она прищурилась, словно возражала против его чересчур сухого тона.

– Думаю, потребуется также и новое платье. Полагаю, что-нибудь из кремового или светло-голубого шелка?