Похоже, охрана обратила внимание, что его место пустует слишком долго, и сейчас кто-нибудь явится проверить, что тут творится, а значит надо действовать не просто быстро, а очень быстро…

Рвануть раму на себя, перекинуть ногу…

Навалиться на решетку изо всех сил, не обращая внимания на скрежет…

Протиснуться в образовавшуюся щель, жалея о том, что ты не змея…

Кирилл осознал, что не может двинуться, застрял, как попавшая в ловушку мышь, что дождь лупит по левому плечу и голове, а острые железные прутья цепляются за бок…

Дружный вопль, донесшийся из «казармы», заставил его вздрогнуть.

«Что там творится?» – подумал Кирилл, уперся руками и рванулся изо всех сил. Затрещала ткань, конец одного из прутьев проехался по предплечью, оставив длинную царапину, зато он шлепнулся на землю, оказавшись по другую сторону решетки, очутившись на свободе!

Вскочив на ноги, в свете очередной молнии увидел, что дверь туалета открыта, а внутрь заглядывает тот же громадный охранник.

– Что за… – скорее не услышал, а прочитал по губам Кирилл, и, не дожидаясь продолжения, рванул прочь.

По лицу ударили сырые ветки, под ногами зачавкала грязь.

Тут же свернул за деревья, не давая охраннику прицелиться, и заодно уходя в сторону от дома. Пронесся мимо ржавых мусорных баков, и тут едва не поскользнулся на сырой траве, с трудом удержал равновесие.

Накатил страх – что сейчас ударит выстрел, и пуля вонзится в спину, пробьет легкое или почку, но Кирилл усилием воли отогнал его, напомнил себе, что из автомата Калашникова трудно выстрелить прицельно, особенно в таких условиях.

Попытавшись вновь набрать скорость, едва не врезался в дерево, так что пришлось сбавить ход.

В промежутках между молниями вокруг царила кромешная темнота, наполненная журчанием, хлюпаньем и шорохами. Каждая вспышка позволяла видеть сплетение ветвей, остатки асфальтовой дорожки под ногами, капли на листьях, но ничуть не помогала ориентироваться.

Кирилл вроде бы представлял, где находится, и куда ему надо идти, но не был уверен, что двигается в нужном направлении. Через каждые несколько шагов он останавливался и прислушивался, пытаясь понять – есть ли погоня, и если есть, то насколько близко она находится?

Но дождь и ветер не позволяли расслышать ничего, а гром и вовсе словно набивал уши колючей ватой.

Споткнувшись о твердое, упал вперед, и обнаружил, что под руками – куски строительного мусора. Новая молния позволила разглядеть, что дальше высится груда развалин, некогда бывшая домом.

«Куда-то не туда я забрел, – подумал Кирилл. – Надо обходить».

Он собирался выйти туда, где раньше проходила улица Ванеева, перебраться за нее, и через частный сектор прошагать к проспекту Гагарина. Туда, если верить болтовне охранников, патрули коммуны еще не добирались, и только готовился разведывательный отряд…

Но из‑за тьмы и паники слишком забрал вправо, и оказался в самом центре жилого микрорайона.

– Так, надо разобраться, – проговорил Кирилл, останавливаясь и пытаясь оглядеться.

Гроза потихоньку слабела, гром рокотал не так оглушающе, молнии вспыхивали менее ярко, и даже дождь вроде бы слабел, но тьма и не думала рассеиваться – подняв руку, не сумел рассмотреть собственных пальцев.

Единственное, что оставалось – двигаться на ощупь, почти наугад.

На первом же шаге вступил в лужу, хотя неудобство испытал минимальное – и так был мокрым с ног до головы. Затем в кустах неподалеку кто-то зафыркал и зарычал, шелестя ветвями, так что Кирилл обмер, готовясь к тому, что из мрака вылетит хищник, острые зубы вонзятся в шею…

Но ничего не произошло, и он зашагал дальше, выставив руку и ощупывая землю перед собой ногой. Наткнувшись на дом, на этот раз целый, подумал, не зайти ли ему внутрь, немного обсохнуть, но затем отогнал эту мысль – нет, надо уйти как можно дальше.