– Что за любовь к подвалам? – немного привыкнув к вони, нарушаю молчание. – Нельзя было допросить вора на улице, в живописном месте? Где-нибудь на лесной полянке, в окружении сосен, около ручейка. Я бы пока природой полюбовался и мяса жареного поел.

Мелкий боец, являющийся палачом, испуганно вытаращил на меня глаза, а вот Дунин просто улыбнулся, привыкнув к моему специфическому юмору. Но объективно дыба с жаровней кату без надобности. Он у меня специально обучался у медиков, вначале обескураженных подобным новаторством. А кто ещё лучше знает, как причинить человеку максимальную боль? Конечно, эскулапы. Поэтому бойцы Мартына, назначенные санитарами, помимо медицинской науки, изучали методику экспресс-допросов и более вдумчивого истязания ближнего своего.

Забавно, что я именно сейчас вспомнил состав марганцовки. Будь неладен этот поташ, засевший в подсознании. А ведь он входит в состав столь важного антисептика. К сожалению, с поиском формы йода у нас пока всё сложно. Значит, попробуем сотворить не менее полезный продукт. Интересно, что формулу хлорной извести я ведь тоже знаю. В своё время мы с товарищем вылезли на химии в Ковид. Только эти знания сейчас бесполезны. Просто вспомнил как хороший антисептик, который не помешает подобным помещениям.

– Дай чистую бумагу, – говорю вскочившему Лихачёву и сажусь на его место.

Быстро записываю нужную информацию, а затем беру протокол допроса.

– Однако! Наш герой сдал не только товарища губернатора, таможенников и уездных глав. Но ещё и своих дружков в Москве! И даже брата Петра? – произношу, дочитав несколько листов с признаниями Урусова.

Перевожу взгляд на продолжавшего скалиться свояка. Затем обращаюсь к Дудину:

– Только ты не учёл одного, Мартын. Фёдор Семёнович всегда отличался завидным умом и сообразительностью. Поэтому его показания надо перепроверить, а самого князюшку пытать уже по-настоящему. Ты не знаешь, а он ведь напрочь разругался со старшим братом. У Петра недавно умерла тёща, владевшая состоянием покойного мужа Данилы Строганова. Да и жена его, говорят, совсем плоха. Значит, есть возможность хапнуть огромный кусок. Там ведь шесть городков, семь десятков деревень, восемьдесят пять починков[9] и более пяти тысяч душ, не считая инородцев. Если прикинуть, то в Пскове и окрестностях столько же народу живёт, сколько Строгановым принадлежит. Только брат Петя всегда был честным и московских дел сторонился. Поэтому оболгали его. Как и большую часть волостных голов. Я ведь некоторых самолично назначал, особенно в Тихвин и Валдай. Получается, мои людишки хорошо работают, коли их решили под удар подвести.

Немного помолчав, я уловил ускользающую мысль.

Вспомнил! – с улыбкой хлопаю себя по лбу, – у Петьки ведь первая жена была из видных раскольниц. Вот младшие братья во главе с матушкой и вынудили его с Евдокией развестись, ведь церковь такое не одобряет. А тот жену любил, поэтому, обвенчавшись со Строгановой, забрал детей и уехал на Урал. И семье надругательства над своей жизнью не простил. Ещё и разбогател немыслимо, а с братьями делиться не хочет. Ишь, чего удумал!

– Антихрист! Монастыри разоряешь, церковь православную унижаешь и над верой глумишься! Подмёныш! С первого дня я это чуял и прав оказался! – не выдержав насмешек, начал шипеть Урусов, чьё лицо перекосило от ненависти. – Фёдор Алексеевич другим был. Вор ты! В шкуру царя влез! Ты же всё видишь, Алексей! Он же самозванец!

Последние слова Урусов прокричал, явно рассчитывая на реакцию присутствующих, в первую очередь на реакцию главы моей канцелярии. Только Дунину на него плевать, а в палачи вообще подбирают таких людей, которым думать противопоказано. Лихачёв же, если чего и подозревал, то свой выбор давно сделал. Он может, чего про себя и думает, но в отличие от арестованного, являться государственником. Для Алексея главное – мои поступки, которые полностью соответствуют его представлениям о государственных реформах. Западник он. Впрочем, как и Голицын, отринувший своё эго и занимающийся сейчас сельским хозяйством. Я ведь не просто так окружаю себя именно такими людьми. Одоевским вообще плевать на фигуру царя, они России служат.