– Допустим, – прищурился Ромодановский.

– Значит, вариант с подменой отметаем? Ты ведь видел меня, когда я шалил.

Федор Юрьевич промолчал.

– Впрочем, вариант с подменой не объясняет то, отчего ребенок рассуждает как взрослый. Ведь так?

– Так.

– Твои предположения? Молчишь? Ну давай начнем с того, о чем Милославские слух распускают. С одержимости.

– Откуда ты знаешь, что это Милославские?

– А кому это выгодно? Нарышкиным? Даже не смешно. Лопухиным? Мама в опале у отца. Поговаривают, что он отправит ее в монастырь. Отчего пустых надежд не питают относительно моего будущего. И охотно цепляются за обещания…

– Откуда ты это все знаешь? – перебил его Ромодановский, продолжая давить взглядом, но не добиваясь при этом привычного результата.

– Я люблю слушать, что говорят простые люди. Да ты и сам знаешь, как это делается.

– И что же они говорят?

– Что Лопухины разочаровались в своих надеждах. Чем Милославские и пользуются. Ты удивлен? Зря. Лопухины лопухи, но не дураки. И вариант с регентством Софьи надо мной их вполне устраивает, если им дадут хорошие места для кормления, но для этого я должен быть послушным и необразованным. И по возможности очень религиозным, чтобы не мешал. Как Федор Иоаннович[9]. Или ты думаешь, отчего они маме голову морочили всем этим вздором? Пост меня заставили соблюдать раньше обычая[10]. Духовными книгами обложили. Думаешь, просто так?

– И ты скажешь, что не одержим?

– Одержимым является тот человек, в котором поселяется какая-то нечистая сила, отчего войти в церковь и тем более принять причастие он не может обычным образом. Как минимум выкручиваться станет. Так?

– Так…

– А ты сам видел, как я принимал причастие. И дальнейшие разговоры про одержимость возможны, только если допустить, что наша православная церковь утратила благословение небес. Иными словами, нечисть в ней чувствует себя спокойно. Но сие есть ересь. Верно?

– Верно. Но не исключает продажи души дьяволу.

– Отлично. Я знал, что ты спросишь, поэтому поузнавал о том, что это такое. Для начала – сама сделка. Для ее совершения нужно провести ритуал и переговоры с демоном. Как я мог это сделать, если нахожусь все время на виду? Я только нужду справляю, уединившись. Но вызывать демона в таких условиях… Думаешь, дьявол или хотя бы черт явится ко мне на горшок? Он, чай, не нянька для вытирания жопки. Да и глупо это. Нечисть там или нет, а уважение какое-то к гостям иметь нужно.

– Резонно, – усмехнулся Ромодановский, видимо что-то себе вообразив.

– Далее. Я изменился в храме. Если допустить, что имела место сделка с демоном, то он никак не мог изменить меня в храме. А если это допустить, то мы вновь возвращаемся к вопросу святости церкви. Ведь так?

– Ты мог притворяться.

– Ты сам меня поддержал тогда под руку. Я притворялся? И если бы такова была реакция продавшего душу, то я бы каждое посещение церкви падал в обморок.

Ромодановский промолчал.

– Ну и четвертое – метка. На мне должна быть метка. По поверью она есть на каждом человеке, что заключил сделку с демоном. Осматривать будешь? Мне раздеться?

– Ладно. Звучит все это резонно. Но не дает объяснения произошедшему. Ты изменился. Сильно. И я хочу знать – что с тобой там произошло.

– Я и сам этого не знаю.

– Хорошо. Как это все выглядело?

– Мне показалось, что внезапно все залил яркий свет. И я сам словно куда-то полетел. А потом очнулся, ощутив себя обмякшим у вас на руках. Уже обновленный.

– Яркий свет, говоришь…

– Да. Но, боюсь, это выяснять – все пустое. Вряд ли нам тут даже священники многоопытные помогут. Давай с другой стороны на этот вопрос посмотрим.