Сразу стало ясно, что за нами наблюдают, а Джулиан играет. Бросив взгляд на окна первого этажа, я тряхнула головой, прогоняя волнение; расправила плечи и вместе с женихом направилась к лестнице.

Дворецкий дожидался наверху. Стоило подняться, как он чопорно поклонился и проговорил с невозмутимым видом:

– С возвращением, милорд. Его светлость с герцогиней пьют чай в гостиной. Желаете к ним присоединиться?

– Почему бы и не присоединиться? – Джулиан перевёл взгляд на меня. – Что скажешь, Мэнди? Выпьем чаю? Как раз тебя представлю. – Не дожидаясь ответа, обратился к дворецкому: – Её светлость тоже позови. Уверен, мама одной из первых захочет узнать о моих намерениях.

Голос де Бурга сочился удовлетворением, торжеством и даже злорадством. Стало немного обидно – всё-таки не влюбился. Ну да ладно. Помолвка со мной – месть семье. За что – непонятно; увы, причину размолвки газеты не освещали. Впрочем, мне без разницы. Мне нужно было попасть в Буази во что бы то ни стало – я попала. Осталось выполнить заказ и можно будет прощаться.

– Пойдём, Мэнди. – Джулиан демонстративно выставил локоть, предлагая за него ухватиться.

Ухватиться-то я ухватилась и даже ногами зашевелила, но будь моя воля, пошла бы куда угодно, но только не в гостиную. Нет, мне не привыкать вращаться в высших кругах, но почему-то сейчас почувствовала волнение. Липкой дрожью оно проползло по коже, грозясь лишить меня боевого настроя.

«Нет, так не пойдёт», – тут же себя одёрнула. Не впервые мне в этом море плавать. Прекрасно знаю, как вести себя с пираньями, и эти аристократы – не самое страшное, что довелось мне поведать.

Так что, дорогие, вам меня не напугать.

Наверное, последняя мысль была слишком поспешной. Стоило переступить порог парадной комнаты, как взгляд зацепился за кое-что, при виде чего захотелось испуганно зажмуриться. Точнее, при виде кого. В кресле возле камина сидела бабка из как минимум позапрошлого века. Лицо её было изборождено морщинами настолько глубокими, что было трудно понять, как вообще она могла когда-то выглядеть. Волосы или, скорее, то, что от них ещё оставалось – седая пакля, были собраны в тугой узел на затылке, а на лбу и висках бурыми пигментными пятнами темнели залысины. Руки, судорожно сжимавшие металлический набалдашник трости, «украшали» длинные жёлтые ногти. Но больше всего впечатлил не внешний вид, а взгляд бабки. Блёклые и вместе с тем пронзительные глаза буквально вонзились в меня – не отодрать. Я запнулась и почувствовала, как Джулиан взял мою руку в свои ладони, согревая и успокаивая.

– Бабушка, отец, позвольте представить мою невесту, Аманду Вейн. Мэнди, это мой отец, лорд Болдрик де Бург, герцог Эргонский. Моя бабушка, Майра де Бург, вдовствующая герцогиня. Надеюсь, вы друг другу понравитесь.

То, что я им не понравлюсь, стало ясно сразу. Бабка состроила такую мину, словно пыталась выплюнуть таракана, но тот застрял в горле и вызывал сильный приступ дурноты. Что же касается главы семейства, обнаружившегося на диванчике с газетой в одной руке и раскуренной сигарой в другой, при виде меня он вопросительно вскинул брови. После чего отложил корреспонденцию, небрежно бросил сигару в пепельницу.

– Джулиан? – Это было единственное, что успел произнести, прежде чем в гостиную ворвалось облако удушающе сладкого парфюма.

К сожалению, оно явилось не одно, а как дополнение к высокой худосочной даме, тут же повисшей на шее у де Бурга.

– Джулиан! – с явной радостью воскликнула дама, не торопясь отстраняться.

Мне даже пришлось подвинуться – настолько бесцеремонно эта мадам вклинилась между нами. Пока она висела на шее у сына, я вернулась к изучению де Бурга-старшего. Что здесь сказать, Джулиан явно пошёл в отца. Оба светловолосые, с серыми глазами, и даже ямочка на подбородке у них одинаковая. У обоих хищный профиль, и эту хищность ещё больше усиливал орлиный нос и широкие брови. Разница была лишь в возрасте. Ну и в причёске: у Джулиана волосы до плеч, всегда собранные в хвост, Болдрик же носил короткую стрижку и бакенбарды, выбеленные прожитыми годами.