Трудности и опасности этого пути были велики. Нужно было преодолеть бескрайние пустыни, пробраться через горные ущелья Атласа. Дикие звери нападали на маленький караван. Наёмники Абу-Якуба уже почти настигали их. Голод и жажда истощили последние силы несчастных беглецов. Но несмотря ни на что Бог помог им добраться целыми и невредимыми до Кельты, где они сели на корабль, со множеством опасностей доставивший их к берегам Андалусии[24].

Дон Педро, узнав о том, что его по приказу Мирамолина разыскивает правитель Севильи, вернулся в открытое море и высадился на берег только в галисийском порту в Корунье.

Тем временем столица Португалии готовилась к триумфальному приёму. И вот летним солнечным днём 1220 года раздался звон всех колоколов Коимбры. На улицах, ведущих к реке Мондегу, теснились толпы людей, многие из которых прибыли издалека.

Вот уже показались среди эвкалиптов сверкающие серебряные кресты во главе длинной процессии, которая с развевающимися хоругвями двигалась по долине Коимбры.

– Мученики, мученики! – раздавались крики в толпе. Торжественное шествие уже вступило на мост через реку Мондегу: отроки с дымящимися кадилами, епископы в митрах, священники в золотистых ризах, монахини, певчие. Празднично наряженные дети бросали цветы и зелёные ветви на дорогу.

Дон Педро сам вёл под уздцы мулов, на которых везли серебряные реликварии. Лицо его было серьёзно, в глазах сияла радость и гордость.

У входа в собор Святого Креста король Альфонсо II со своей благочестивой супругой и со всем двором почтительно приветствовал мучеников, преклонив колени перед их мощами. Потом он протянул руку своему брату и в эту торжественную минуту простил ему всё.

Мучеников похоронили на монастырском кладбище, рядом с королевскими гробницами, и Альфонсо II возложил к их ногам свою корону.

В тишине ночи Фернандо де Буйон снова сошёл в склеп, где горело множество свечей. Глубоко взволнованный, он встал на колени перед мощами мучеников и долго стоял так, закрыв лицо руками.

– Отец Франциск, – прошептал он наконец, – ты можешь по праву гордиться своими сыновьями! Прими и меня, недостойного, как дитя своё. Они отдали свою жизнь во имя Бога. Теперь моя очередь.

На следующее утро он пришёл к настоятелю монастыря, отцу Педро Цезаре, просить о позволении оставить монастырь: он принял решение облачиться в убогую рясу ордена, основанного Ассизским Бедняком.

– Хорошо ли ты обдумал, сын мой, то, что намерен совершить? – спросил настоятель после продолжительного молчания. – Путь, избранный тобою, труден и тернист. Бедность иногда может действительно показаться желанной тому, кто уже изведал земные блага и пресытился ими. На самом же деле она тягостна и её трудно вынести. Это непрерывное страдание, отравляющее жизнь. Подумай же серьезно о том, что ты намерен сделать.

– Отец, я уже всё обдумал и проверил своё намерение на протяжении многих месяцев.

– Ну что ж! Тогда иди, и да благословит тебя Господь, – ответил старец. – Вместе с тобой из нашей общины уходит великая надежда. Но знай, что наш монастырь и наши сердца открыты для тебя, если ты когда-нибудь пожелаешь вернуться сюда.

– Да вознаградит вас Господь, отец, – произнёс Фернандо, преклонив колени и осенив себя знамением креста под благословляющей рукой настоятеля.

В тот же день он отправился в обитель францисканцев в Сан-Антонио-Оливарес и попросил принять его в орден. Но чтобы окончательно порвать с прошлым, он принял имя великого отшельника, покровителя монастыря – святого Антония.

Каноника Фернандо из гордого рода де Буйон стали называть братом Антонием.