Мне давно не было так хорошо и счастливо, как этим утром. Даже не хотелось торопиться на маршрут, как будто куда-то улетучился порыв идти вперёд. Очень хотелось подольше побыть одному. Состояние души и тела было необычно лёгким, будто и не было в предшествующие дни физической нагрузки; и настолько чистым, ясным сознание, словно не было раньше в жизни трудностей, забот и огорчений. Как заново родился… Райское место, райское состояние и весь мир – прекрасен!

Но что же за явление было ночью – сон? Нет же – я всё ясно, в полном сознании видел и слышал: каркас палатки, сопящего тихонько напарника, предрассветное просветление неба, рядом лежит мой фонарик – руку протяни… И спать уже совсем не хотелось.

Кто мне явился? Нет, самому не поверить…, кто я такой, чтобы мне явилась сама… И что хотела сказать, сообщить? Я, вероятно, должен был что-то узнать, понять, что-то сделать???! Теперь одни запоздалые вопросы. А может, просто остановиться и поразмыслить о том, как жить дальше? Может, я не свой путь выбрал и надо его снова искать? Ведь кроме альпинизма у меня нет больше интересов!

Семья – это тыл, опора, любовь к ближнему, уют… Необходимо найти своё любимое дело, чтобы с его помощью и семью прокормить. Душа всё время его ищет…

Прохолостил! Испугался! Но почему? Не был готов к встрече с истиной, что ли? Слабак, как стыдно перед собой! Может быть, больше это не повторится из-за моей реакции такой. А уже хочется повторения. Ничего теперь не поделаешь. Надо просто ждать, надеяться и быть готовым, «в конце концов!» – как говаривал мой отец.

Мой спутник в этом походе изначально был для меня безоговорочным руководителем. И не только потому, что маршрут был им задуман и разработан, но ещё (правда, по не проверенным мною данным) был опытнее в альпинизме и с более высоким спортивным разрядом, хотя лет на восемь моложе меня. Но не похоже, что Олег предполагал эту разницу в возрасте. А для меня сей факт не имел никакого значения. Ясным было и то, что в нашем бывшем альпклубе он состоял намного раньше меня.

За полтора дня похода стало заметно его высокомерное отношение ко мне. Ростом Олег был чуть выше моего плеча, сухого спортивного телосложения, русоволосый, с короткой стрижкой, в противоположность моей. Мелкие и резкие черты красивого лица, маленькие серые глаза, не выражающие застывшей мимикой ничего, выдавали в нём северо-западного европейца, с ярко звучащей фамилией Маузер. При общении взгляд его всегда был направлен слегка влево и чуточку вниз. В лицо собеседнику, а тем более в глаза, он не смотрел никогда. Ну и темперамент у Олега был ярко меланхоличный. Жёсткий интроверт и мизантроп.

Проснувшись в начале двенадцатого, не произнеся ни слова, напарник, с недовольным видом начал собирать свой рюкзак, причём одновременно нехотя и явно торопясь. Костёр у меня был к тому времени уже готов и мы, наскоро позавтракав, оба понимая, что сильно задержались и теряем время, стали готовиться в путь.

Мой продуктовый набор состоял преимущественно из импортных сублиматов в вакуумных упаковках. Они очень удобны в походных условиях и тогда ещё были для нас диковинкой на отечественном рынке. Вот ими я и потчевал своего спутника, включая в рацион дополнительно: сыр, сырокопчёную колбасу, сухофрукты, чай, кофе, сахар, мёд, сухари, масло топлёное и растительное, конфеты и шоколад.

После благодати на солнечном пригреве мы зашли в сырой шатёр кедрового реликта. Тропа, никем до нас не обновлённая, частично заросла и просматривалась пунктиром. Кедровые исполины в два, а то и в три охвата окружали без просвета. Влажная прохлада приятно освежала нас, охлаждая перегретое с утра на солнце тело, теперь тем более перегруженное физически. Толстые коренья и частые ручьи, пересекающие нам дорогу, не позволяли отрывать внимания от часто пропадающей тропы, которая, петляя, будто заманивала в лесной лабиринт…