– Наш маршрут тоже закончен и мы тут тоже на днёвке из-за дождя. Не хочется мокнуть на ходу. Если к завтрашнему разведрится, то уже пойдём в посёлок, – закончила свой рассказ Ольга, а через паузу, с выражением надежды на лице, глядя мне в глаза, воодушевлённо добавила, – Оставайся с нами на ночь, ты и так уже изрядно, видно, промок! Место в палатке найдётся, – и она широким жестом показала на неё, – …Вон как затянуло, видимо ещё на сутки, – кивком головы она посетовала на небо.

– Нет! …Спасибо большое за завтрак! Но я пойду! Может уже сегодня до посёлка получится… Сидеть в палатке под дождём – не много удовольствия даже в приятной компании. В городе встретимся ещё и пообщаемся… – решительно отказался я, дипломатически принуждённо слукавив и не желая больше встречаться по выше названной причине.

– Что ж, …тогда счастливо! – с явным огорчением в голосе и во взгляде пожелала она. А следом добавила уже передающим эстафету тоном и, к моему удивлению, с лёгким сарказмом на лице: – Наши двое тоже сегодня рано утром отправились в посёлок, не захотели здесь пересиживать. Парень с девушкой, ты их сможешь, я вижу, догнать. Вместе вам, землякам, веселее будет идти, а может потом и ехать. Они медленно идут.

– Вот как! Здорово! Буду теперь догонять их, вместе конечно веселее, – оживился я.

Записав домашний номер телефона Ольги в свой блокнотик, я обещал ей при случае звонить, к собственному удивлению, совершенно искренне; своего-то телефона у меня в то время не было никакого. В этот момент дождик заметно стих, но продолжал моросить. Провожая, она пожала мне руку с уважением и симпатией в прощальном взгляде. А я, ни секунды не задерживаясь, стремглав вынырнул из-под её широкой плёнки и, закидывая на ходу свой куль за спину, без оглядки поспешил по тропе к подъёму на крутой травяной склон высокого яра, нависшего над вырвавшимся из озера потоком реки Кучерлы.

Чем выше я поднимался над соответственно уменьшающейся в моём поле зрения поляной, оставшейся позади и внизу, тем больше светлело небо, и стихал дождик. Находясь под сильным впечатлением от этой встречи, я всё больше утверждался в возможной схожести взаимоотношений в группах Ольги и Николая. Все косвенные приметы говорили мне об этом. Неспроста Ольга так обрадовалась новому человеку, то есть мне (может, с первого взгляда разглядев родственную душу), явно игнорируя своих, не участвующих в приготовлении завтрака. И неспроста те двое «сбежали» от неё – так ведь можно и предположить. А ту девушку, скрывшуюся в палатке, все трое так и не позвали к утренней трапезе, и это было странно. Наверное, она оставалась там в одиночестве, раз ни звука оттуда не донеслось. Вот и получается, что их команда и состояла, скорее всего, из шестерых. …Так я развлекал себя, дорисовывая в мыслях то, что было неочевидно глазу. Думать о городских делах повседневной жизни совсем не хотелось, потому что там – неопределённость в работе, заботы о кормлении семьи посредством несвойственной моей натуре деятельности. Думать об этом буду по возвращении! Как говорится: «будет день – будет пища».

А сейчас – только вперёд! И успевай ещё насладиться горной и гореней чистотой!… Но мысли уже, наперекор созерцанию, стремились вперёд – быстрее в посёлок, быстрее домой! – «Если сегодня случиться дойти до Тюнгура, то ночевать лучше в частном доме, у русских. Попить парного молочка, попариться в баньке! Но чувствую, что этим мечтам сбыться не суждено. Можно и на турбазе «Высотник», что спряталась в лесу перед мостом, не доходя до посёлка. Конечно, мне интересно её осмотреть по пути и узнать все условия размещения, поэтому не премину зайти».