– Мы из Барнаула. Я осталась дежурной, вот – готовлю обед, – и она указала на котелок, висевший над огнём. – Скоро будет готов. Присоединитесь к нам? Оставайтесь, отдохните! – совершенно искренне предложила Марина, постепенно, видимо, осваиваясь в компании со мной.

– Так вы почти местные! А за приглашение благодарю, но неудобно стеснять вас, я то без палатки. И продуктов у меня – протянуть бы на пару дней, даже поделиться с вами нечем… Объедать вас не хочу,– уверенно, но стеснённо отказался я.

– Да что Вы, у нас хороший запас продуктов, подкрепим Вас. Я представляю, что на таком маршруте Вы исчерпали, конечно, свои припасы. Ночуйте с нами, я вижу, что Вам отдых необходим. Вы же устали на таких больших переходах. А завтра, со свежими силами, быстрее дойдёте. Скоро девчонки придут и будем обедать, – стала она, на удивление, прямо уговаривать меня, чуть смелее поворачивая вполоборота ко мне голову.

– Спасибо большое, Марина, я очень тронут вашим провидческим вниманием и теплотой ко мне! Но я вынужден отказаться. Моё намерение сильнее всех мирских благ. Я бы с удовольствием и с вашей группой познакомился, очень люблю общаться. Но не могу отказаться от своего решения – дойти к ночи до Кучерлинского озера сегодня же. Вы же прошли этот участок? А я здесь ещё не ходил. Так можете мне подсказать: успею ли я исполнить своё желание за остаток дня? Как ещё далеко?

– С вашим темпом ходьбы Вы точно успеете сегодня. Это мы, гружёные, сюда с озера два дня поднимались. Но Вы хоть на обед останьтесь… – продолжила она с теплотой, но уже, с грустью, понимая бесполезность уговоров.

Ух ты, какая она внимательная и наблюдательная! Сидела к тропе спиной, но разглядела даже темп моего движения сквозь лес. Видимо я так громко топал, что даже заросли не поглотили звука моих шагов.

– Спасибо ещё раз, Марина! Очень теплы и приятны Ваши предложения! Но даже на обед не останусь. Чувствую, что иначе не успею выполнить свой твёрдый план. Желаю вам успешно исполнить свои желания и получить удовольствие от похода! – стал прощаться с ней я, уже поднявшись на ноги и разворачиваясь к тропинке.

– И Вам исполнить все свои сроки! Прощайте! – пожелала она с интонацией разочарования, не повернув ко мне и головы.

Решительно и без оглядки я поспешил к своему рюкзаку и, подхватив его на ходу, легко закинул на плечи, хорошо отдохнув на этом, неожиданном, привале. Ещё пару минут я пребывал под впечатлением от встречи. И мне подумалось, что по интонации девушки ей явно недоставало мужского присутствия в их «амазонской» команде многодневного похода. Конечно, было бы неплохо хорошо покушать и отдохнуть в женском обществе. Но у меня даже не возникло ни малого на то соблазна. Ни в душе, ни в теле ничего не шевельнулось в пользу этих благ. А решимость, во что бы то ни стало, дойти сегодня до озера, оставалась непреложной.

Я помнил, что, согласно карте, именно в этом месте, где стояли девчонки, и есть брод через Кучерлу, выводящий на тропу к озеру Дарашколь, загадочному и излюбленному горными туристами. Теперь, после разговора с Мариной, уже очень хотелось сходить когда-нибудь туда. Да…, когда-нибудь и с кем-нибудь… Мутные серо-белые воды реки Кучерлы здесь растекались на сотни метров в ширину, согласно расширяющемуся распадку, образуя десятки больших вытянутых островов. Острова эти плотно заросли молодым непроходимым лесом, выдерживающим, видимо, ежегодные затопления яростными потоками весеннего паводка. При моём, быстром, продвижении ежеминутно менялись чудные пейзажи, обрамлённые стволами и кронами кедров. И все были достойны пера художника. Крутой противоположный склон левого берега зеленел яркими красками тайги и альпийских лугов, тянувшихся у среза воды. Вот уже яркой и прерывистой серебряной ленточкой засверкал на этом склоне каскадный водопад речки Йолдо-Айры, вытекающей из озера Дарашколь. Мне, с тропы правого берега, едва удалось разглядеть эту блестящую ниточку, дорисовав в уме остальное.