– Ведьмочки!

При этом глаза у всех троих выпучились, выразили озарение и игривый страх. А мои волосы на всём теле встали дыбом. Думаю, что не только у меня.

Тут же мы втроём сговорились не рассказывать об увиденном никому, потому что не поверят и засмеют. А у вернувшейся второй тройки мы поинтересовались: не встретили ли они кого на пути. В ответ было только удивление этому вопросу.

В один из последующих дней, уже при проводке туристов через тот лесок, я попытался найти костровище, оставленное девицами. Ориентируясь по направлению от переправы и по примерному количеству шагов, отмеренных нами в тот вечер, я со своим природным перфекционизмом обшарил тот небольшой кусочек леса. Но ничего, кроме нетронутых зарослей, не нашёл… Посему и назвал для себя это ущелье «Ведьминским».

Вернувшись из воспоминаний, я заметил, что сумерки сгущаются, уже едва различаются стволы деревьев, тропа в десятке метров от меня растворилась меж них. Только высоко над головой ещё голубеет купол неба, где уже зажглись крупные звёзды. Олега всё не было. Я не на шутку стал волноваться, будто за сыночка. Идти навстречу, вдруг что-то случилось? «Что такое могло случиться? – задавал себе вопросы. – Его палатка при нём, он может из вредности ночевать, не дойдя до меня». Но что-то мне подсказывало: «спокойнее, жди, сейчас появится».

В густых сумерках вся окружающая природа замерла, как на фотографии. И только лёгкий дымок из трубы над крышей дома, слегка закручиваясь и извиваясь, придавал картине живости. Наконец, когда почти совсем стемнело, из темноты лесной стены материализовался силуэт человека. Другой субъект появиться не мог, это был Олег. Он медленно, но твёрдо шёл, глядя себе под ноги, чтобы не сбиться с тропы.

– Ну, наконец-то, я уже заволновался. Ужин нас заждался! – воскликнул я с воодушевлением ему навстречу.

Олег не ответил, на меня даже не глянул. Прошёл мимо в дом, как будто и не было моего присутствия. Молча поужинали, и он сразу лёг спать на солому, отвернувшись к стене. Мне осталось спальное место у печи. Я с самого рождения спал либо на печи, либо вплотную к ней и очень эти места любил.

Пока он не успел заснуть, я предложил ему:

– Олег, завтра встаём в четыре утра, чтобы успеть на утренний автобус.

Он ничего не ответил. Обиделся, что ли, тридцатилетний мальчик?

Минут через пять Олег вдруг отозвался, не поворачивая от стенки головы:

– Давай ещё денёк позагораем здесь, на полянке.

– Нет, не могу, меня дом зовёт; чувствую, что во мне там срочно нуждаются. Что-то там происходит…

Он ничего более не выразил, и я принял его молчание за согласие, хотя предчувствовал отказ.

«Ну ладно, – думаю, – утро вечера мудренее».

Проснулся я от того, что кто-то мягко, но с силой толкнул меня в бок. Открыв глаза и, оглядевшись, в предрассветном просветлении, никого не увидел. Олег спал неподвижно, лицом к стене. От некоторой оторопи я спешно включил фонарик и посмотрел на циферблат, часы показывали без одной минуты четыре. Вот это да!

Небо на востоке светлело бледной голубизной. Через минуту мой будильник зазвенел и я, подойдя к партнёру, тронул его за плечо:

– Пора, Олег, пошли на автобус, время не ждёт.

Он не откликнулся и не двинулся. Я ещё раз прикоснулся к его плечу:

– Олег, ты со мной?!

Он нервно дёрнул плечом и буркнул, не повернувшись:

– Нет!

Я выложил на стол остаток своих продуктов, которых хватало бы на сутки лишь одному человеку. С собой мне уже не имело смысла брать ничего из походного провианта. Через пять часов я буду уже в цивилизации. Олегу при этом я сказал:

– На столе все оставшиеся продукты. Пока…