– Слез, – заканчиваю я фразу за подругу.

– Ага, хорошо. Следишь за ходом мысли. Да, там было у тебя, что вода щиплет глаза. Уверена, это про слезы. Кроме того, темно-синяя толща воды мешает тебе видеть, где безопасно, где можно выплыть, то есть мешает найти выход, иными словами.

Меня так заинтересовало Ленкино объяснение, что я на время забыла страдать.

– Потом в этом море ты почувствовала скрытую угрозу, помимо страха утонуть, и отключилась.

– Да… – задумчиво сказала я. – Мне кажется, это страх сойти с ума или страх беспросветной депрессии. Наверное, так.

– Да, похоже на то. Именно этот страх привел тебя сюда сегодня.

Мне снова стало жалко себя, но я совладала с собой, чтобы продолжить.

– Лучше плачь, Соня. А то утонешь в море слез, – сказала Лена, сочувственно глядя на меня.

И я плакала. Тихо и долго. Иногда делала глоток воды, вытирала слезы очередной салфеткой и снова плакала. Конечно же, с закрытыми глазами.

Потом слезы высохли. Мои веки распухли и сильно зудели. Время от времени я терла глаза тыльной стороной ладони.

– Думаю, стоит сделать перерыв, – сказала Лена, забрала пустые кружки из-под кофе и ушла на кухню за бутербродами и сладким чаем для нас.

Я отрешенно смотрела в окно, обмякнув, ссутулившись и положив на колени обессилевшие руки. Уже темнело, хотя было еще совсем не поздно. Я понимала, что мы в самом начале пути, и меня пугала перспектива выплакать за один день все слезы, накопившиеся за год. Даже за два года.

Когда Лена пришла с небольшим подносом, я поделилась своими опасениями, что, может, мы зря все это затеяли, но подруга сказала, что дальше полегче пойдет, ведь теперь мое подсознание знает, что можно хоть где-то проявлять подавленные эмоции. Тогда у меня появилась робкая надежда разобраться с этой ужасной стеклянной стеной.

– И вот еще что, – сказала Лена, откусывая огромный кусок бутерброда, – если кратко, то если ты год назад не сошла с ума – уже не сойдешь. Надеюсь, тебя это успокоит. Твое подсознание уже сделало свой выбор тогда. С депрессией не все так однозначно, но я постараюсь тебе помочь!

Я поблагодарила подругу, а потом, ощутив внезапный приступ голода, буквально заглотила один бутерброд за другим. В данной ситуации мой организм, похоже, расценил сладкий чай как целебный бальзам, и у меня появилось призрачное ощущение, что жизнь налаживается.

– Море слез, – ухмыляясь, сказала Ленка.

– Море слез, – повторила я, и мы вместе безудержно захохотали, согнувшись пополам.

Все эмоциональное напряжение улетучилось в один миг, и я поняла, что готова двигаться дальше.

– Так-с… Теперь самое интересное. Навязчивые образы. Сколько раз примерно ты уже приходила к этой стене? – спросил мой юный психолог.

– Тысячу! – не задумываясь, воскликнула я.

– Не сходится, – гнусавым голосом сказала Лена, протягивая к моему лицу ручку, наподобие микрофона. – Триггерная ситуация случилась примерно год назад, а в году 365 дней. Так что по шкале от одного до трехсот шестидесяти пяти оцените, пожалуйста, количество повторов.

– Ох, да… – задумчиво сказала я, улыбаясь Ленкиной манере переводить все в шутку. – Раз десять, точно. Но это сновидение так выматывает, что кажется, уже тысячу.

– Понятненько, – продолжила она паясничать, делая пометку в блокноте, но тут же снова стала серьезной и деловито задала следующий вопрос: – Этот образ пещеры, откуда он появился? – спросила она.

– В книжке какой-то прочитала…

– Соня, а ты, когда прочитала, представляла, что там дальше будет, когда ты выйдешь?

– Нет, мне тогда это было не сильно интересно. Вообще не знаю, почему я начала эту книжку читать. Там что-то полезное было про то, как бросить курить. Наверное, поэтому. Хотела папе помочь… А потом быстро расхотела, и ты, конечно, знаешь почему, – сказала я, и, насупив брови, скрестила руки на груди, уставившись в черноту за окном.