Мы дружим уже лет пять, со старших классов школы. Всякое бывало: и ссорились, и не разговаривали неделями, но всегда мирились и продолжали дружить. Ленка надежная, как скала, но немного эксцентричная. Только ей я могла бы позвонить среди ночи и сказать, что мне нужна помощь…

Но год назад я дождалась утра, хотя страшное известие из больницы пришло накануне вечером.

Всю ночь я истерично рыдала, кричала, что этого не может быть, обращалась к маме: «Как ты могла?!» – а под утро, изможденная, уснула.

Проснувшись, первым делом я позвонила не отцу, а именно подруге. Сквозь слезы я сообщила ей, что мамы не стало, что Лене приезжать не надо и я справлюсь сама.

Потом я долго собиралась с мыслями, чтобы сделать второй звонок.

– Папа, – я с трудом выдавила из себя это слово. И горько разрыдалась, не в силах сказать что-то еще.

Он все понял. Он знал, что мама в больнице, но не приходил к ней. Это меня ужасно злило: он не был с ней рядом в последние дни. Да и я не была рядом. Уехала домой утром того злосчастного дня, оставила маму в палате с сиделкой.

Тогда я положила трубку, не дожидаясь реакции отца, отложила телефон, свернулась калачиком на кровати и лежала, тихо подвывая. В этот момент раздался звонок в дверь. Это была Лена. Я была так благодарна ей за то, что она примчалась поддержать меня! Я поняла, что теперь именно она мой самый близкий человек. Мы обнялись прямо в дверях и плакали навзрыд, пока слезы не кончились.

***

Наверное, не зря подруга выбрала профессию психолога. Только лишь одним своим присутствием она всегда облегчала мое состояние. И не только мое. Она – вечная «жилетка» для всех страждущих. Вот и мне пора поплакаться.

Стоя в холле университета, я нетерпеливо слушала длинные гудки, переминаясь с ноги на ногу. Наконец щелчок и заветное «Алло…»

– Леночка, я так больше не могу! Привет, кстати, – выпалила я.

– Сонечка, что случилось? Ты в порядке?

– Нет, не в порядке. Меня замучили страшные сны. Я тебе рассказывала о них. Нам надо встретиться и поговорить об этом. Мне нужна твоя профессиональная помощь.

Пауза на том конце линии несколько затянулась.

– Лен, ты же давно предлагала мне свою помощь…

– Да… Я хочу помочь, но это такая ответственность. Мне немного страшно. Я же еще не все изучила, далеко не все.

– Леночка, давай попробуем. Я больше никому не доверю копаться в моем подсознании.

Поразмыслив, подруга сказала:

– Ну, ладно. Рискнем. Мы как раз недавно Юнга проходили: он работал со сновидениями. Попробуем применить на практике. Ты готова стать подопытным кроликом?

– Кажется, я уже на все готова! – ответила я.

– Приезжай прямо сейчас. У меня следующий экзамен послезавтра, я успею подготовиться, – беспечно сказала Лена.

– Хорошо. Жди меня! Пока.

– До встречи, Сонечка.

Я положила трубку, чувствуя некоторое облегчение, убрала телефон в рюкзак, бросила безразличное «пока» парочке однокурсников и, надев объемную куртку и застегиваясь на ходу, быстрым шагом пошла, почти побежала к автобусной остановке.

***

– Ну что, зима – у шизофреников обостряется активность? – Ленка встретила меня на пороге квартиры своими обычными шуточками, хитро прищурив красивые зеленые глаза.

– Я думала, весной и осенью у них обострение, – с грустной улыбкой ответила я.

– Ну, значит, это авитаминоз. Проходи.

Я оставила куртку в коридоре на вешалке, взяла рюкзак, достала телефон, чтобы отключить звук, будто мне может кто-то позвонить, и заметила, что пальцы трясутся, а в груди стремительно нарастает тревожность.

– Ты знаешь, это… – сказала я, заходя в гостиную и останавливаясь в нерешительности. – Если ты не готова, давай перенесем этот разговор. Кофейку попьем с печеньками, а?