В этом значении конституционное право А. Н. Кокотов трактует как совокупность конституционных норм, закрепляющих социально-экономические, политико-управленческие, духовно-культурные устои российского общества, основы правового положения человека и гражданина, задающих структуру российского права, единые цели, принципы, ценности всех его отраслей, обеспечивающих их согласованное, непротиворечивое действие88.

Если предпринимательская деятельность является предметом данного способа регулирования, то направленность конституционно-правового воздействия на предпринимательские отношения выражается, во-первых, в выделении (установке на такое выделение) комплексного межотраслевого нормативного массива, необходимого и достаточного для регулирования предпринимательских отношений; во-вторых, в определении единых целей, принципов, ценностей для всех отраслей, регулирующих предпринимательские отношения89; в-третьих, в правотворческом, правоприменительном согласовании норм разных отраслей, задействованных в регулировании предпринимательских отношений, исключении противоречий между ними. Такое согласование достигается, в частности, за счет уточнения предмета правового регулирования разных отраслей права, законодательства, четкого разграничения сфер их регулирования. Конечно, сам конституционный текст в силу предельной своей лаконичности, абстрактности не способен дать исчерпывающую модель решения названной проблемы. Однако здесь на первый план выходят технологии конституционно-судебного толкования. Конституционный Суд РФ как бы продолжает Конституцию РФ, детализирует, уточняет ее содержание. Естественно, он не вправе относиться к имеющемуся конституционному тексту произвольно.

Процитируем еще одно соображение А. Н. Кокотова, раскрывающее роль конституционно-правового регулирования применительно к отношениям, составляющим предмет других отраслей права. «Важным средством обеспечения единства российского права являются вводимые конституционным правом общеправовые категории. Они должны в разных отраслях права либо означать одно и тоже, либо отраслевая конкретизация названных категорий не должна искажать их конституционный смысл»90.

На наш взгляд, в число таких общеправовых категорий входят и категории «свобода экономической деятельности» (ст. 8), «предпринимательская деятельность». Последняя в ч. 1 ст. 34 Конституции РФ включена в более объемную конструкцию «свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности».

На наш взгляд, системный анализ конституционного текста позволяет в качестве наиболее обобщенной, юридически содержательной категории применительно к предпринимательской деятельности выделить категорию свободы предпринимательства. Именно она может и должна рассматриваться как исходная для всех иных положений конституционного права и других отраслей, направленных на регулирование предпринимательской деятельности, конечно, с учетом того, что в рамках конституционной модели общества в целом есть более фундаментальные нормы. Тот же принцип высшей ценности человека, его прав и свобод (ст. 2).

Термин «свобода предпринимательства» или «свобода предпринимательской деятельности» прямо в Конституции РФ не содержится. Однако он все-таки из Конституции РФ выводится. Во-первых, если ст. 8 Конституции РФ говорит о свободе экономической деятельности, а предпринимательство в ст. 34 Конституции РФ оценивается как вид экономической деятельности, то свобода предпринимательства оказывается вариантом свободы экономической деятельности. Свобода экономической деятельности по смыслу ст. 8 Конституции РФ означает и свободу предпринимательства. Вовторых, ст. 34 Конституции РФ содержится в главе 2, закрепляющей права и свободы человека и гражданина. Поэтому формулу «каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской деятельности» логично понимать как выражающую именно свободу предпринимательства.