Участники встречи смеялись, дергались, стонали и даже кричали, когда на них нисходил Святой Дух. «Боже мой, – подумал я. – Это самый ужасный отпуск в моей жизни». Я вернулся в свою гостиницу в соседнем Ньюпорте, чтобы изучать историю пробуждений и совершать длительные прогулки по побережью.

Но к третьему дню атмосфера места стала влиять и на меня. Другие участники были такими дружелюбными, а их вера и надежды – столь сильными… Я гулял вокруг Фалд-и-Бренин, этого красивого маленького домика, похожего на жилище хоббитов, и ощущал энергию этого места. К вечеру субботы, когда музыка захватила меня, мне в голову пришла мысль, что я хочу служить Богу, а не своим мирским амбициям. Я думаю, это было проявлением веры, намерением. Я почувствовал, как моя грудь наполняется мощной энергией, которая заставила мою голову отклоняться назад, все дальше и дальше, пока я почти не повредил мышцы шеи. Мне пришлось приложить немалое усилие, чтобы вернуть голову на место, а потом еще одна волна прошла сквозь меня. Болезненное удовольствие вырывалось из моей груди, оно было таким мощным, что от него буквально захватывало дух. Часть моего мозга наблюдала за этим и думала «это странно», но я сказал этой части себя, что мои предки были квакерами, так что судорожные движения у меня в генах. Все это продолжалось около сорока пяти минут, волны болезненного блаженства ударяли в меня. В какой-то момент Рой попросил нас закрыть глаза и поднять руки тех, кто хочет вновь вверить себя Иисусу. Я поднял руку. Человек рядом со мной обнял меня и заплакал. На дрожащих ногах я вышел, чтобы выпить воды. Я посмотрел на свое отражение в зеркале – зрачки были расширены. Желудок слегка крутило. «Прямо как под экстази», – подумал я. Своего рода вегетативная реакция. Я предложил воды парню, который сидел рядом со мной на скамье, как во время рейва, когда вы хотите поделиться своей радостью и всем, чем обладаете, с окружающими. Разумность, как это называли греки. Добрая воля.

В конце последней службы – мои ноги все еще дрожали, и все дергались так, будто на полу был оголенный провод, – я пошел поблагодарить Роя и Дафну. За эти три дня я так и не познакомился с ними и ни разу не поговорил. Рой тут же повернулся ко мне и произнес: «Бог говорит, что вы можете стоять в стороне и анализировать, но Он здесь, ждет вас».

Потом ко мне подошел один из волонтеров, я его раньше не встречал, и сказал: «На прошлой сессии у меня было видение: я видел вас, и от вас улетали книги». Я ехал обратно в Лондон по М4, и мое сердце было охвачено огнем.

Я объявил о своем обращении в христианство в своем блоге. Некоторые из моих подписчиков тут же от меня отписались, предположив, что я рехнулся и стал фундаменталистом-гомофобом. Научные коллеги подозревали, что так я решил сойти за своего в христианской общине. Я сказал своим издателям, что намереваюсь написать книгу про христианство. Они пришли в ужас. Как они не понимали? Грядет пробуждение! Тем временем в христианских кругах циркулировали истории о философе-атеисте, который неожиданно обрел Бога (на самом деле я никогда не был атеистом, но христианский телеграф всегда все преувеличивает). Один мой христианский друг заверил меня, что у Бога для меня есть «великое предназначение». Несколько месяцев я испытывал подъем: опыт убедил меня, и я ликовал, думая о своей роли в грядущем пробуждении. Но эйфория угасает, если у нее нет опоры в виде убедительных доводов и сильной общины. С общиной было немного трудно. Альфа-курс делает упор на нормальности церкви. Но когда вы находитесь внутри, вы понимаете, насколько там все отлично. Как написала социолог Линда Вудхед, англиканское христианство стало субкультурой, отдельным от светской культуры миром. По мере того как он сокращается, церковь становится более экстатической, и нравственные барьеры для членов общины становятся все выше.