Я достаю из холодильника черную пластиковую бутылку энергетика Power Torr c красной головой быка на нем. Голова быка напоминает мне голову дьявола и словно уличает в чем-то.

Мне стыдно, что я обманываю тебя. Будет проще, если я постараюсь правда не пить энергетики. Я ставлю бутылку обратно и беру себе кока-колу. На меня почему-то смотрит кассир-мужчина, наверное, потому что слегка дрожат пальцы, которыми долго сжимала бутылку энергетика. Дверь магазина автоматически открывается, когда подходишь к ней, но передо мной она почему-то открывается не всегда. Надо спешить, я пытаюсь протолкнуться через зеленый пластик.

Я просто хочу прогуляться. Но мне нельзя. Мне нельзя? Завтра, если от меня не будет «косяков», мы с тобой поедем в парк, кататься на арендуемых велосипедах, использование которых, конечно же, оплатишь ты. Я просто должна быть «не колючим ёжиком».

Медленно иду домой и делаю глотки кока-колы, но они словно не доходят до желудка и растворяются еще во рту. Солнце светит прямо в лицо, распространяясь везде, но оставляя пространство у меня за спиной. Там – то, что я от тебя прячу. И мне все тяжелее туда не свалиться.

***

Помню, как на меня смотрела мать, когда говорила, что отойдет на пару часов. Таращила накрашенные глаза, и в них мелькали блики от телевизора, который она всегда оставляла работающим. Я верил ей множество раз, потому что просто не знал, что такое обман.

Я думал, что она попала под поезд. По телевизору перед мультиками показывали вечерние новости. Часто мелькало слово «авария», и мне казалось, что это она отобрала у меня маму на всю ночь. Что между мамой и нашей комнатой с кроватью, телевизором и еще одной комнатой, где храпит сосед, разрастается пугающая и внезапная – авария. И что я однажды увижу в новостях свою маму, которая просто куда-то ехала на пару часов.

Позже в очередной серии познавательно-развлекательного чего-то для детей большая искусственная сова объяснила, что бывает правда и неправда. И показала на простом примере: «У меня есть яблоко». И в руке у человека было яблоко. И «У меня нет яблока» – но яблоко продолжало оставаться в руке у человека. Я тогда еще подумал, что это самая очевидная неправда. И что мне никто не поверит, если я буду так врать.

Когда я впервые толкнул маму, она сильно ударилась спиной. И в тот день никуда не пошла. Утром мы поговорили, и она решила, что просто упала. Я очень удивился, как она упускает – мою накопившуюся за годы ярость, мой крик. Почему она не верит, что яблоко перед ней? Мне захотелось толкнуть ее еще сильнее и топтаться ногами по ее животу, пока оттуда не выйдут признания вместе с рвотой. Мне хотелось бы провести ногой по ее лицу – и на ноге остался бы след тонального крема и помады. Все это – тоже ложь. Я ненавижу ложь, но правда часто оказывается еще хуже.

Один раз мама сказала, что уходит, и даже предупредила, что в этот раз на ночь. Мне было уже четырнадцать лет. Я подумал: «Может быть, все начнет меняться с этого дня?». Но, переключая треки в плеере, я услышал стоны из-за двери нашего соседа. Сложно определить, что стон принадлежит конкретному человеку. Но потом она произнесла чье-то имя, так же звали нашего соседа. Я понял, что из мамы так и будет тянуться ложь и что меня зачали среди этой лжи. Может быть, она даже обманула своих родителей, что не была беременна. Поэтому я никого из родственников не знаю. А они не знают, что выросло еще одно яблоко.

Она ест мороженое, МакФлурри. Капля от мороженого оказывается на ее шее, я не даю ей убрать его и слизываю языком. Она смеется, потому что ей щекотно и что-то ищет в сумке. Я знаю, что у нее там лежат сигареты и деньги, которых у нее быть не должно. Она доедает мороженое и улыбается. Я снова приближаюсь к ее губам. Я умею определять курильщиков и потенциальных лжецов. Первых отследить довольно легко из-за оттенка кожи и еле заметных мешков под глазами. Еще обычно кончики пальцев долгое время сохраняют запах никотина.