– И деньги на все эти начинания Максим Полубояринов брал у брата?

– Естественно – откуда же еще?

– Брал – и не возвращал?

– Ну, не совсем так… Часть кредитов возвращалась. Но большую часть наш банк был вынужден заносить в графу «безвозвратные потери». Как вы понимаете, другой клиент после первого такого случая уже не мог бы получить в банке ничего. Но Максиму Петр Петрович не мог отказать.

– И о какой сумме идет речь? Как велики потери банка?

– Ну, первые два кредита я не помню… А вот последний, взятый под создание фирмы «Восточный гость», сначала составлял 120 миллионов, а затем туда добавились еще 60 миллионов. И ни один рубль из этих денег пока не вернулся.

– Да, это серьезно… – задумчиво произнес Лев. – А скажите, почему Петр Полубояринов так охотно шел навстречу требованиям своего брата? Что, там такая братская любовь? Или, может быть, у Максима имелись какие-то рычаги воздействия на брата?

– Вот этого я не знаю, – признался Толстов. – Мы все тоже задавали себе тот же самый вопрос. Может быть, вам удастся найти ответ?

– Может быть, может быть… Значит, вы утверждаете, что, исключая случай с братом, Полубояринов вел очень осторожную кредитную политику?

– Совершенно верно.

– Но это означает, что он должен был отказывать в кредитах многим просителям?

– Разумеется, такие случаи бывали, – подтвердил Толстов. – Много таких случаев! Мы вынуждены отказывать в кредитах практически каждый день.

– А разочарованные заемщики могли бы требовать денег у руководителей банка, угрожая убийством? Вы не сталкивались с подобными ситуациями?

– Нет, почему же, сталкивался, – кивнул Толстов. – Но такое случается редко. Ведь о заемщике все известно. Если с руководителем банка или со служащим, с которым имел дело заемщик, что-то случится, подозрение сразу падет на него. И найти его в таком случае не составит труда.

– Но в вашей практике такие случаи бывали?

– Да, бывали. Последний раз… Дайте вспомнить… Последний раз с подобной ситуацией я сталкивался два года назад. Один горячий бизнесмен с Кавказа требовал выдать ему пятнадцать миллионов без всякого обеспечения. Я, естественно, отказал. И тогда он прямо в кабинете стал мне угрожать, устроил безобразную сцену… И потом еще несколько раз звонил…

– И что же вы сделали?

– Разумеется, написал заявление в полицию. И, конечно, обратился в нашу службу безопасности. Мне приставили охрану. А полиция провела с этим наглецом соответствующую работу. И он больше не появлялся.

– Тогда у меня вот какой вопрос, – сказал Гуров. – Полубояринов, случайно, не рассказывал вам о подобных угрозах в его адрес?

– Вы имеете в виду последние недели?

– Да, меня интересуют события, случившиеся за последний месяц. Может быть, за два.

– Тогда… – Толстов на несколько минут задумался, потом решительно покачал головой: – Нет, я не могу припомнить подобной ситуации не только в последние два месяца, но и вообще за весь этот год. Ведь, в конце концов, лично к председателю правления банка редко обращаются с подобными просьбами – для этого существуют служащие рангом пониже.

– И Полубояринов не жаловался на какие-либо угрозы? Не рассказывал о конфликтах, которые у него с кем-то случались?

– Нет, ни о чем таком Петр Петрович не рассказывал, – решительно заявил новый глава банка.

– А о ситуации с братом?

– Он и о брате не говорил, – заверил Толстов. – Понимаете, Петр Петрович был человеком довольно скрытным, не склонным, что называется, выносить сор из избы. О ситуации с Максимом Петровичем и его фирмой «Восточный гость» я узнал не от Петра Петровича, а из совершенно других источников.