– Немного.

– И как он Вам? Я же его видела только мельком.

Я задумался:

– Не знаю. Не знаю, что и сказать… Он, пожалуй, не старше её. Если, не младше. Симпатичный. Неглупый. В нём есть какая-то внутренняя пружина. Только он очень резок со старшими. Да и выглядит он не так, как молодёжь из Вашего круга. Он, скорее, напомнил мне этакого черноморского аборигена: обожжённого солнцем и ветром, диковатого и агрессивного. Но он не кажется опасным или порочным. В нём будто есть какой-то ущерб, какая-то трещинка. Хотя, угрозу он мне всё же высказал: типа, «не суйте нос, прищемить можете». Глупо, конечно… Зовут Артёмом. Фамилия у него ещё такая… Птичья какая-то… Синицын?.. Синицкий?.. Да, Синицкий. Так он представился.

При звуке этой фамилии Лидия вскинула на меня внимательные глаза.

– Синицкий? Что-то такое… было связано с этой фамилией… Я уже где-то её слышала… Нет. Это, если и было, то, мне кажется, слишком давно. Это не могло бы иметь к нему отношение… Он же мальчик ещё.

Её блестящий взгляд словно провалился в прошлое и рассеянно блуждал там. Нет. Не вспомнила. Но беспокойство осталось. И она спросила:

– Почему же это вызывает у меня тревогу?!

Я не знал, что ответить, и решил продолжить анализ своих впечатлений.

– А вот ещё, мне показалось, что они с Ритой знакомы совсем недолго. И это знакомство, скорее, по делу. Как-то не похоже на увлечение, на влюблённость. Только вот, дело это… оно не ясное какое-то. Почему-то меня насторожил его тон. Он, похоже, именно об этом деле говорил, когда пытался меня пугать.

– Может, это дурное знакомство? Какая-нибудь нехорошая кампания? Наркоманы?

– Не знаю. Я бы не спешил так думать. Если хотите, он мне даже чем-то понравился.

Она аккуратно раскладывала мою информацию по полочкам своего обеспокоенного ума.

Мне казалось, я хорошо понимал, что именно с ней происходит. Удар был сильным, калечащим, и с такой стороны, откуда она, заботливая и любящая мать, никогда не ждала. И держала она этот удар с трудом. Но держала!

– Олег! А может попробовать их всё же найти, поговорить поподробнее обо всём? Может, помощь предложить?

– Но как же мы теперь их разыщем? Или Вы знаете, куда они поехали? Кстати, этот внедорожник? Он принадлежит Рите?

– Я не знаю, как их искать. Она не сказала мне, куда отправилась. Джип её. Отец подарил на двадцать один год. Сказал: «Очко! Теперь езди сама. Пусть все твои дуры-подружки от зависти полопаются».

Она говорила это с недоброй иронией.

– Надо полагать, Ваша «АУДИ» тоже подарок на день рожденья или к юбилею свадьбы?

– Нет. Ему просто надоело подвозить меня ежедневно на работу на своей машине.

– Ну, да! Ещё бы! Это же так сковывает!

Я не переставал удивляться этому семейству. Но продолжил спрашивать:

– Вспомните, всё-таки, подробнее, что именно она Вам здесь говорила, перед тем как уехать?

– Она сначала кричала, что я только и могу кудахтать над ней, как квочка! …Что эта рабская жизнь за моим муженьком (так и сказала!) меня сделала полной идиоткой… Она совсем не подбирала слов! …И ещё она говорила: «Вместо того чтобы за мной постоянно присматривать, лучше бы поинтересовалась жизнью собственного мужа!» А в конце ещё сказала так: «Ты готова всю жизнь стелиться перед грязным подлецом, лишь бы сберечь свой мерзкий мирок мещанского благополучия». При этом рыдала в голос. Затем схватила собранную сумку и выбежала. Остальное Вы видели.

Она вновь пережила эту сцену в уме, и ей опять стало страшно. А я уже начинал соображать, как приниматься за поиск:

– Лида, скажите, у неё ведь есть мобильник?

Она в свою очередь молча кивнула в сторону камина. На нём лежал мобильный телефон. Я вздохнул. Рита забыла или специально бросила телефон дома. Надо было как-то всё же преодолеть растерянность. И я придал своему голосу бодренький оттенок.