Очень хотелось коротко ответить: «Да, ты прав, и я мечтаю выйти за тебя замуж». Вместо этого я игриво выговаривала:

– Ах, ты бессовестный! Как тебе не стыдно чужие разговоры подслушивать, а потом ещё спрашивать моё мнение? Небось всё слышал, просто поиздеваться над девичьими страхами решил?

– Да не подслушивал я! Её всё управление, кажется, слышало. Я шёл с обеда и в фойе увидел несколько наших ребят, – они умирали от смеха у ваших дверей и подозвали меня, – оправдывался Бердах.

– И всё равно. Некрасиво подслушивать, а после ещё и пересказывать чужие разговоры, – не отступала я, играя роль правильной девочки.

– Все, куплю беруши и буду ими уши затыкать, когда мимо вашего отдела проходить придётся.

– Вот-вот. Мудрое решение.

Я замолчала, не зная как перевести тему разговора на нас. Легко в голове составлять предложения и представлять себе, как задашь тот или другой вопрос, и трудно озвучить, иногда, невозможно. Бердах продолжал шутливым тоном:

– Слушай, а почему Сапаргулька к тебе обращалась, пока выговаривалась? Ты что ли первая подняла вопрос отношения полов?

– Не я. Просто все уже устали в бухгалтерии гадать к чему приведут наши с тобой отношения. Наверное, и пари уже заключили, а её послали на разведку, чтобы узнать точно – собираемся мы пожениться или нет. Она меня весь перерыв провоцировала, пытаясь выяснить спим мы с тобой или нет, – выпалила я залпом и тут же пожалела о сказанном.

«Это конец. Сейчас он довезёт меня до дома, попрощается и больше никогда не позвонит и при встречах будет очень любезно, но холодно здороваться и интересоваться делами, думая про себя, какая я ограниченная клуша, – проносилось в голове. – Ну и пусть! Зато раз и навсегда выясню, нужна я хотя бы одному мужику на этом свете по-настоящему или нет. Перестанет общаться, значит, так и жить мне одной, а нет…» – размышления прервались, споткнувшись на том, к чему, честно говоря, я готова не была, витая в облаках влюблённости все эти месяцы. Конечно, мечты девичьи тлели в душе как угольки: пышная свадьба, красивая я в белом с тюлевой занавеской на голове, увенчанной венком, ну, и всё такое. Но не более. Дальше ЗАГСа моя фантазия не шла, подпитываемая детскими сказками. В них всегда счастливый конец со свадьбой и мёдом-пивом, а вот что потом случается с главными героями – тайна за семью печатями. А если без тюля и куклы на капоте «Чайки»? Что мне делать, если сюжет развернётся не традиционно, а по-другому?

Мои мысли прервал Бердах: «Ланочка, дорогая, откуда в такой милой головке такие слова, как „спим вместе“? Не поверю, что это твои слова и что ты о таком думаешь. Не слушай вредную Сапаргульку, она же старая дева злая, у которой за сорок лет её жизни не только мужа или жениха не было, но даже обычного воздыхателя», – шутливый тон и улыбка сбили меня с толку. Он не хотел отвечать на мой вопрос. Надежда поставить все точки над «i» пропала, а с ней и весь мой боевой настрой. Я сникла.

Глядя в окно на проплывавшие за окном пятиэтажки, бельё на балконах и тёмные фигуры людей, укутанные в чёрные куртки и серые драповые пальто, подумала, что скоро новогодние праздники. Папа с мамой подарят мне стиральную машинку или сервиз, прозрачно намекнув, что покупали это для приданого, но раз всё вот так складывается, то чего уж держать добро в ящиках, лучше пользоваться… Я буду реветь в своей комнате, выйду к столу без пяти минут двенадцать с красным, опухшим лицом и буркну поздравления под бой кремлёвских курантов в Москве, а потом уйду снова к себе и притворюсь, что сплю, чтобы не видеть растерянных папу и маму, невидящими глазами уставившихся в телевизор. Старательно буду не замечать то, как они постарели ещё на один год, и хоронят по кусочкам каждый год надежду выдать меня замуж по-людски. Конечно, для них было смыслом всей их жизни устроить мою жизнь, чтобы всё было как у других семей в нашем маленьком городке.