Следует пауза. Возможность набрать в легкие воздуха и разложить все в голове по полочкам. Я закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки вокруг. Шум студентов у озера. Шелест листвы над головой. И тревожное биение собственного сердца.

– Я боюсь, – не открывая глаз, еле слышно шепчу.

Даже не уверена, разберет ли Дафна мои слова. Но она умудряется сделать это. Как и всегда.

– Знаю, – ее пальцы сплетаются с моими. – Но я всегда буду рядом – отомстить тому, кто тебя обидит. Не сомневайся.

Праздники в нашей семье всегда больше напоминали эмоциональные качели. Фестиваль, где вместо салюта в конце ты получаешь словарем по голове.

Вмещая в себя радушие дедушки и вечное недовольство ба, каждое событие, собирающее в их загородном домике всех членов нашей большой семьи, становилось незабываемым. И чаще всего не в лучшем ключе.

Почетное место среди подобных мероприятий, конечно же, занимают дни рождения бабушки. В семейных альбомах без проблем можно различить фотографии с этих празднеств по особенно натянутым улыбкам собравшихся. В такие дни ба обычно отрывается по полной, еще больше, чем обычно, критикуя все и всех.

Подойти под ее критерии «хорошего» почти невозможно. И если я отбросила попытки угодить ба во всем, оставив лишь некоторые аспекты в виде учебы и внешнего вида, то мама вынуждена продолжать сражение за ее одобрение. Поэтому каждый раз они с тетей Маргарет, женой папиного брата, соревнуются в этом между собой, будто младшеклассники, собирая наклейки звездочек за достижения.

Эти олимпийские игры подхалимства всегда раздражали, но сегодня им удается достичь своего пика. Ведь меня, без моего на то согласия, втягивают в этот бессмысленный забег.

– Слышала, ты должна была прийти с парнем, – неприятным гнусавым голосом произносит моя кузина Гвен. – Неужели он уже бросил тебя, Карли?

Ее непрошеные комментарии выводят из себя, как и прозвище, которым она называет меня с детства, прекрасно зная – такого сокращения у моего имени нет. Там вообще нет сокращений! Но мне приходится сдерживаться и продолжать мило улыбаться.

Не знаю, с чего началась наша с Гвен взаимная неприязнь. Возможно, виной всему вечное соперничество в нашей семье, а может, тот факт, что в три года эта стерва задула свечи на моем торте. Впрочем, это неважно. Мне не так часто нужно терпеть ее общество. Правда, каждый раз руки так и тянутся придушить гадину.

Ее надменный вид, противная ухмылка и показательные прикосновения к парню, сидящему рядом, – все это якобы должно вызвать у меня зависть, но на деле вызывает рвотные позывы. И тем не менее мама не обрадуется, увидев чудесные узоры от остатков фуршета на платье, которое так долго для меня подбирала. А потому я лишь сильнее сжимаю кулаки под столом.

– Он опаздывает, – выдавливаю из себя и тут же запиваю оставшиеся на языке ругательства шампанским.

Лицо Гвен, обрамленное рыжими кудрями, едва не трещит от самодовольства:

– Как жаль! Бабушка так не любит непунктуальность. – Ее зеленое платье шуршит, когда кузина вновь касается руки своего парня. – Вот Питер специально освободил свое расписание, чтобы быть вовремя.

Тот самый Питер абсолютно не обращает внимания на ее слова, продолжая увлеченно разглядывать кого-то вдалеке.

Освободил расписание. Едва сдерживаю смешок. Что этот маменькин сынок мог отменить? Игру в приставку или очередной поход в бар без своей дорогой девушки? Я подписана на него в социальных сетях – и ничуть не стесняюсь своего любопытства – и, глядя на его профиль, никто никогда не догадается о наличии у него девушки.

Но это совсем не мешает Гвен хвастаться своим суженым направо и налево, словно их отношения – ее самое большое достижение.