– Софи, посмотри на меня.

– Это касается работы?

– Да, это касается работы.

Ну почему?

– Хорошо. Я должна что-то сделать?

– Я все еще жду, когда ты посмотришь на меня.

Собравшись духом, поднимаю взгляд, но предварительно ставлю подбородок на ладонь и прикрываю нос.

– Я не успела ее остановить, это был звонок от Уокера… Она просто влетела, пока я…

– Мне не нравится, что я вижу. – Он открывает дверь и наклоном головы приглашает проследовать за ним. – Пройдем на минуту?

Что мне остается?

Правильно. Ничего.

Я прохожу в кабинет, и Джеффри закрывает дверь. К удивлению, он не торопится занять кресло и скрасить времяпровождение задушевными беседами. Его руки поднимаются к моим волосам, следом за чем он расстегивает заколку и снова собирает локоны слишком уж нежными прикосновениями.

– Забыла поправить, – улыбнувшись, замечает он, но я не то чтобы ответить не могу, я дышать разучилась. – Если не хочешь, чтобы кто-то увидел твои слабости, учитывай мелочи. Дьявол кроется в деталях.

Выйдя из ступора, все, что удается спросить, так это о добившей меня стерве.

– Мне же не придется с ней работать?

– Нет. Иногда Джесс заносит.

– Прямо-таки божья милость5, – иронизирую я и всеми силами удерживаю язык за зубами, чтобы не спросить, кем они друг другу приходятся. – И чем я насолила ей? Не расстелила красную дорожку к вашему кабинету?

– Временами она нетерпелива.

– Полагаю, вы исправили это недоразумение.

Джеффри иронично вскидывает бровь, а за его спиной начинает вибрировать телефон. Он и не бровью не ведет, игнорируя звонок.

– Не в том смысле, что вы… Боже, мне пора бы заткнуться.

– Джесс приходится мне двоюродной племянницей, Софи. И я не падок на двадцатилетних девчонок с юношеским максимализмом.

Жар приливает к моим щекам. В кабинете становится невыносимо душно.

– Извиняюсь, – мямлю я. – Для меня есть какое-то поручение?

– Вроде того. – Джеффри кивает и бросает короткий взгляд на часы. – У меня нет планов после четырех часов, а это означает, что я полностью свободен. Вечером мы сядем за документы и избавим тебя от проблем. Я больше не могу смотреть, как ты закапываешься. Идет?

– Сегодня пятница, – рассеянно бормочу я.

– Ты занята?

– Нет.

– В таком случае увидимся вечером?

Я согласно киваю. Еще неделя в таком ритме, и мне понадобится психотерапия.

Прежде чем уйти, я поворачиваюсь к Джеффри.

– Я знаю, что вы не обязаны помогать, но спасибо…

Вплоть до вечера Джеффри не покидает кабинет. Я слышу несколько голосов через дверь и поглядываю в его расписание, обнаружив звонок по конференции с филиалом в Каролине. За ним следует еще один с руководителем из Аляски. Судя по сухости в голосе Джеффри, что-то идет не по планам из-за погодных условий. Но меня смущает совершенно другое. С момента нашей последней встречи он не проглотил ни крошки. Не удивительно, что он раздражен. Моя чуткая натура просто не в состоянии смириться с данным фактом. В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что тоже начинаю злиться, потому что звонки следуют один за другим, не позволяя ему сделать перерыв. Интересно, они хотя бы в курсе, что он ничего не ел?

Когда «раздражение» достигает пика и минует отметку «гнев», я больше не в состоянии спокойно усидеть на стуле. Последний час его словно иглами набили.

Схватив одежду, я наспех переодеваюсь в кабинете и спускаюсь в лифте. Вылетаю из здания, направляясь в ближайшее кафе. Им оказывается ресторанчик с корейской кухней, что не может не радовать. Выбрав для себя токпокки с добавлением острого соуса и сыра, я прохожусь по меню, задумываясь о вкусовых предпочтениях Джеффри. Понятия не имею, будет ли его мучать изжога после пикантных ноток, поэтому девушку, принимающую заказ, прошу добавить минимуму острого соуса в лапшу со свининой. Также беру для него вторую порцию мною любимых рисовых палочек, разве что в классическом варианте. Стоит учесть, что у мужской организм требует больше углеводов. Я даже не задумываюсь над тем, что остаюсь с сотней до конца следующей недели. Жалование поступает раз в две недели, но за последний месяц я научилась отказывать себе.