– Пусть трахнет себя в зад, – упрямо смотря на табло, отвечаю я.

– Эштон, кстати. – Мужчина протягивает руку, на которую падает мой взгляд.

С недоверием вкладываю свою ладонь в его.

– Я вроде правой руки твоего босса. Мы будем видеться чаще, чем ты думаешь.

– Я бы так не радовалась, – подразниваю я, заглянув в тепло-карие глаза. В отличие от предыдущего, мужчина располагает к себе. – Он недвусмысленно дал понять, чем занимается его правая рука.

– Матерь Божья, Софи! – Стонет Джеффри, останавливаясь в пороге своего кабинета, а табло наконец-то оживает. – Ты ужасно болтливая.

– До скорого, болтушка, – ухмыльнувшись, прощается Эш.

Они скрываются в кабинете, но моих ушей достигают слова Эштона:

– Все твои ассистенты знают, чем ты занимаешься в душе?

Уголки моих губ ползут вверх.

Ой.

Один-один, мистер Мяу.

– Почему ты так веришь в святость Спенсера? – Джо ерзает на моих коленях и опускает прохладную маску на лицо, после чего наклоняется, подхватывает тонкие огуречные ломтики и накрывает мои веки.

– Я вовсе не считаю его святым.

– О, еще как считаешь. Ты и мысли не допускаешь, что он приложил руку к разрушению твоей мечты.

Взяв небольшую паузу, я прислушиваюсь к зову сердца. А оно, как мы установили ранее, дает понять, что Спенсер тут ни при чем. Или я, как заявила Джо, наивная дурашка.

Я и впрямь наивная дурашка, потому что продолжаю видеть в людях хорошее. Иногда, разумеется, хочется вытворить что-то дикое. Но здравый смысл берет верх, и я отказываюсь от идеи подложить кому-то дерьма. На моем месте любая другая могла взять биту и в качестве мести изувечить тачку бывшего, как вариант, или изрезать всю его одежду ножницами вплоть до трусов. Выбросить из окна мужские игрушки по типу приставки. Мило улыбаться и хлопать глазами вечером, а потом, когда он пойдет принимать душ, отправить с его телефона рассылку списку контактов «у меня обнаружили герпес, проверься». В общем и целом, вы уже поняли, что у меня вполне богатая фантазия. Просто я не такая. В противостоянии ангела и демона, восседающих на моих плечах, выигрывает добро. Не всегда, конечно, в пятницу победу одержал демоненок, но чаще всего свет доминирует над тьмой.

– Ты планируешь обзавестись новым мобильником? – Спрашивает подруга, сменив тему разговора.

– Э-э… да. Куплю, как только получу жалование.

– Теперь время приоткрыть занавес. Сколько тебе платят?

– Около восьмидесяти тысяч в год, может, немного больше.

Джо буквально сдирает огурцы с моих глаз, на лице остается маска, судя по аромату, ее вытащили из задницы улитки. В широко распахнутых глазах подруги отражаются значки доллара.

– Ты издеваешься? Восемьдесят тысяч баксов? То есть, от пяти до семи тысяч в месяц?

Я мычу, производя расчеты в голове.

– Да, примерно так.

– Хочу увидеть этого богатенького Ричи вживую. – Она задумчиво сдвигает тонкие брови. – И после озвученной суммы ты все еще думаешь, что Спенс ни при чем?

– Он был бы только рад, если бы я зарабатывала больше. Это означает, что мы позволили бы себе покупки крупнее несчастного тостера.

– Иисусе, Соф, в какой галактике ты живешь? Некоторые мужчины, чья женщина больше зарабатывает, чувствуют себя неполноценными. Это серьезно отражается на их ранимом эго.

Да. Примерно то же самое я сказала мудаку в офисе. Замечание Джо вполне резонно. Но я все еще отказываюсь в это верить. Кто угодно, только не Спенс.

– Возможно, засовывая член в нашего общего босса, он тоже хотел получить прибавку? – Размышляю я.

– Нет. Это животные инстинкты. Засунув в нее член, он навсегда перешел в ранг жирного «нет» и оскорбил тебя как женщину. Самую преданную женщину, которую ему довелось встретить лишь однажды.