Первые годы, хотелось выбежать вслед за ним, обнять, сказать «Ну чего ты, ну брось унывать, мы справимся, я же с тобой, ты не один, только не опускай руки», потом уже закостенела немного душа. «Я врач, я не могу спасать утопающего, если он хочет тонуть. Иначе, мы вместе пойдем на дно»

В основном, это состояние проходит, и уже домой, этот человек идет с четким планом борьбы за жизнь, взбодрившись, что бы не пугать близких. А бывает и так, что Лев Казимирович, прямо в своем кабинете, при живом пациенте присутствует на его поxоронах.

Вот это- действительно, страшно. В глазах потухает жизнь, человек сразу сдается и ничто, никто не остановит этот процесс. Разве что, окажется рядом, кто-то очень сильный и за шкирку не вытащит его из этого болота.

Олег не стал изображать героя перед доктором -молча выслушал, встал и вышел из кабинета. Ехал в машине- то нарушая скоростной режим, то слишком медленно, раздражая других участников движения. Припарковал авто прямо посреди улицы и зашел домой.

Жена, немного обиженная после вчерашнего, вышла его встречать. Забрала у мужа портфель и пошла разогревать ужин.

Олег прислонился спиной к двери и сполз по ней, оставаясь в пальто и в ботинках, сел прямо на пол и закрыл лицо руками.

– Люд, всё.

– Ты выпил что ли, Олеж? Или тебе плохо?

– Всё, говорю. Недолго мне осталось. У врача был.

Комок в горле начал подпрыгивать и расти, Олегу казалось, что он сейчас раздавит всё изнутри.

– Что сказал врач, ну скажи как есть? Давай пальто, идем на диван, расскажи.

– Да что тут говорить. Списали меня, Люд. Не хочу ничего, не знаю как я эти пол года смогу прожить. Жаль, что нет у нас такой услуги, что бы уйти без мучений. Где Мишка?

– Миша сегодня у мамы мой ночует. Олег, прошу тебя, успокойся, пол года это тоже не мало, мы всё сделаем, что бы вылечить тебя, главное не унывай!

– Дура ты. За рубеж отправишь? Там денег надо, знаешь сколько?

– Квартиру продадим, дачу, машину!

– А вы где потом будете? бомжевать? Что бы я в гpобу потом покоя себе не нашел, что у меня сын по улицам побирается. Уйди, Люд, не могу никого видеть сейчас.

Олег открыл шкаф и достал оттуда коньяк, подаренный коллегами, еще пару лет назад.

– Вот и пришло твое время, друг.

В соседней комнате, навзрыд плакала жена, но его это только злило. «Хорошо тебе плакать, ты же остаешься, а мне каково?»

Пол бутылки сделали свое дело – на душе немного полегчало и Олег отрубился без памяти, прямо в гостиной, даже не поставив будильник. Утром жена пыталась его разбудить, но не смогла, услышав в свой адрес несколько неприятных слов, по поводу того, что она хочет в последние его дня выжать из него денег. Слегка подняв голову, отхлебнул еще пару глотков опять уснул.

В обед пришел Миша и увидев отца посреди гостиной, в белой рубашке, без штанов -удивился. Пиджак был скомкан в виде подушки.

– Папа, ты чего тут? В одежде валяешься..

– Ооо, Мишаня пришел! Попрекаешь меня, как я тебя вчера, да? Ну ничего, сынок, найдете себе папку нового, орать не будет на вас, добрый будет.

– Пап, что случилось? Мне не нужен другой отец. Вы что с мамой поругались?

Олег еще не протрезвел, но в глубине души понимал, что говорит совсем не то и, ненависть к себе, ко всему миру захлестнула его с головой.

– Доживаю я деньки свои последние, сынок. Болею. Не ценил ты меня, вот теперь поймешь, каково. Только деньги вам от меня нужны были. Иди, порадуйся с мамкой.

Мишка растерялся и вышел из комнаты.

Так потянулись дни и недели. Олег пил, Подружился с местными любителями алкоголя, уходил из дома, шатался по улицам, обижал жену и сына. Они ходили за ним, просили, со слезами, но ему было все равно. Он надеялся, что так он ускорит время и закончит, наконец, свои мучения.