– Да, не привезу. Ты прав, – улыбается она, виновато наклонив голову. – Но ты обращайся если что. Ты знаешь, где меня найти, – Дженни смотрит на Романа, бросив ему долгий теплый взгляд с нежной улыбкой. – Была рада тебя видеть.

У каждого своя дорога, но пути бывают, что пересекаются.

Заходящее за горизонт сквозь мраморные облака солнце словно решето прошивает бывшее заводское помещение «Севкабеля». В центре зала в лабиринтном порядке установлены широкие медиаэкраны-моноблоки, на которых проецируются картины известных живописцев. Рядом с одной из них ведут оживленную беседу Дамир и Роман.

– Ромео, а знаешь ли ты вообще откуда пошло это слово «импрессионизм»? – скрестив руки, спрашивает бизнесмен.

– Да, конечно, – кивает Роман. – Но я не помню.

– Я так и думал, – качает головой и смотрит в пол. – Перед тобой ответ: это картина Моне «Впечатление. Восход солнца».

– Ничего особенного вроде, – потирает шею Роман. – Сейчас любая нейросеть нарисует шедевр за минуту, – показывая глассфон, дополняет ответ молодой человек.

– Ответ цифрового человека, – с презрением констатирует Дамир. – Да, по сути, люди уже и не нужны. Нейросеть делает продукт для цифрового восприятия информации через гаджеты, которые стали неотъемлемой частью человека. Его современники тоже считали, что он бездарность, называли его сумасшедшим, а выставка, где она была выставлена, понесла убытки. Но эта история дала ростки. У Моне появились первые почитатели его таланта, поначалу немногочисленные, но потом это переросло в целое направление в искусстве. Разрыв устоявшихся правил и традиций, стремление к протесту – вот что такое великое искусство, а не твоя бездуховная нейросеть.

– А хорошее искусство – это самопожертвование. Вы хотите мне сказать, что ваша работа тоже часть искусства? – спрашивает Роман и удивляется, что Сундуков такой многогранный.

– Нет, Ромео. Я хочу сказать, что смелые шаги одного человека способны порождать целое движение масс. Если так и сидеть, сложа руки и не менять общество, не давая ему пинка, то оно никогда не прозреет.

– Допустим, вы достигли успеха, вы лидер. Вы же не будете исключать, что появиться другая сила, которая захочет вашему обществу дать пинка? – развивает тему Роман.

– Тогда я буду делать, то, что сейчас делает нынешняя власть – бороться, как в последний раз. Но я позвал тебя не болтать о высоких материях. Завтра эту выставку откроет один из моих фондов. Так что у меня еще есть работа, – он оценивающим взглядом изучает Романа. – Марк иногда устраивает вечера, круглые столы для избранных у себя на даче. Пьянка под благородным предлогом, чтобы обсудить насущные вопросы. Попробуй туда попасть. Влиться в этот избранный круг жополизов. Возможно, и там, где-то хранится информация на меня. Держи нос по ветру. Не облажайся.

– Это рискованно, конечно, – с волнением в голосе говорит Роман.

– Я тебе плачу не для того, чтобы ты мне слюни пускал. Разбирайся уже сам.

Они отходят в сторону и устремляют свои взоры на панораму залива.

– Да и самое главное задание, как только обоснуешься в офисе: мне нужно, чтобы ты проник в их серверную и установил там жучок возле контроллера на материнской плате, чтобы мы следили за их трафиком. Кто, кому, куда, ну ты меня понимаешь. «Покрысим» немного.

Дамир достает из пальто прямоугольную чип-карту и передает ее Роману.

– Хорошо, но как? – рассматривая с интересом жучок, спрашивает Роман.

– Войди в доверие, серверная комната находится у них в подвальном помещении. Ключи там есть только у Котова и охранника. Смотри в оба и никому не доверяй. И главное не похерь ее, – грозит ему пальцем. – Недешевая штука. Алло, да Василий. Ну как там? Все на Невском стоит как в молодости? – неожиданно произносит Дамир, включив гарнитуру в ухе. – Свободен, – говорит он, поворачиваясь вновь к Роману.