Орест снова неуверенно посмотрел на Ию:

– А если мне не понравится, и я захочу вернуться?

У Ии не было ответов на эти вопросы, поэтому она посмотрела на госпожу Трейтор.

Та лишь улыбнулась и, проигнорировав вопрос, продолжила ласковым голосом:

– Ангел мой, в нашем доме тебя ждет огромная комната, заваленная всевозможными игрушками. Чего там только нет! Я попросила купить самые лучшие игрушки со всего мира! Уверена, ты будешь очень счастлив!

Орест задумался, потом снова посмотрел на Ию:

– Ты точно придешь ко мне?

– Конечно!

– И ты не забудешь меня?

– Что ты такое говоришь! Как я могу тебя забыть? – она потрепала его по голове и снова прижала к себе. – Я никогда не забуду тебя! – отстранившись она ободряюще улыбнулась ему, стараясь скрыть за этой улыбкой нестерпимую боль от предстоящей разлуки.

Еще немного поразмыслив, Орест кивнул.

– Хорошо, я схожу в тот дом.

Он обнял Ию, а потом отошел от нее и подал руку госпоже Трейтор. На ее щеках сверкнули слезы, и она осторожно погладила вновь обретённого сына по голове одной рукой, второй крепко сжимая маленькую ручку, словно опасаясь, что он может передумать. Орест окинул всех взглядом и улыбнувшись сказал:

– Тогда жду вас в гости!

Когда мальчик за руку с мамой покинул кухню в сопровождении господина Репсимэ, Ия перестала себя сдерживать и расплакалась сидя на полу и спрятав лицо в ладонях. Оставшиеся мальчишки обступили ее, но никто не решался заговорить или попытаться утешить. Да они и не знали, как, ведь и по их щекам тоже текли слезы. Только Фирс и Фока продолжали стоять с отрешенным видом, а потом вдруг произнесли хором:

– Его нельзя было отпускать… Больше мы не увидим нашего Ореста…

Все присутствующие уставились на них.

– А ну сгиньте отсюдова! – прикрикнул на них Луп, первым придя в себя. – Без вас тошно!

Близнецы молча развернулись и покинули кухню. Ия хотела было что-то сказать им или спросить, но не нашла в себе силы, снова уронила голову на руки и разрыдалась пуще прежнего.

После того, как Ия пришла в себя, поднялась и, всхлипывая, покинула комнату, Тит, стерев с щек предательские слезы, тоже направился к выходу.

– Ты куда? – крикнул вслед ему Луп.

Тит лишь раздраженно махнул на него рукой, прежде чем скрыться из дома.

Оказавшись на улице, он посмотрел в темнеющее небо и слегка поежился. Он понимал, что Ие сейчас нужна поддержка, и потому отправился к тому, кто, как он надеялся, сможет ее оказать. Тит, разумеется, знал, где разыскать Ума. Без предисловий он быстро пересказал ему, что произошло, и сказал, где тот сможет разыскать девушку. Ум без лишних слов вручил ему посылку, которую доставлял в этот момент:

– Это – на тебе, – его брови напряженно сошлись на переносице.

Тит молча кивнул, и Ум поспешил по направлению к их дому.

Быстро прочитав адрес, Тит понес посылку. Он старался не думать об Оресте, просто сосредоточился на выполнении задания. Когда посылка была доставлена, мальчик, обреченно вздохнув, поплелся домой.

На пороге дома его встретил Луп:

– Тот, кого ты позвал, сейчас на крыше с Ией, – вынырнул он откуда-то из темноты.

Тит уже привык к неожиданным появлениям Лупа, потому даже не испугался.

– Но я не думаю, что ему удастся ее успокоить, – он шмыгнул веснушчатым носом.

– Это все, что я могу, – хмуро ответил Тит.

– Хоть я и не особо люблю детей, ведь от них столько шума и возни… – продолжил Луп, как будто сам с собой.

– Да уж, конечно, ври больше! – не дал ему закончить Тит.

– Наверное, мне лучше известно, что я люблю, а что нет! – тут же взвился Луп, раздраженно взмахнув руками.

– Ты обожаешь детей! – не отступал Тит. – Просто набиваешь себе цену.