– Сударыня, умеете ли вы сражаться на клинках?

– Сударыня, вы пытаетесь оскорбить меня повторно?!

– Тогда выбирайте место, время и оружие!

– С радостью, сударыня. Я буду иметь Честь атаковать вас. Гатчина. Грот. Выбор оружия я оставляю за вами. Мне все равно чем вас убить. Какие цветы предпочитаете на могилу?

– Когда ваше бренное тело будут омывать, готовя к погребению, я пришлю корзинку лепестков роз вам в ванну.

Выпускницы Смольного института благородных девиц. Своенравнее их были разве что Звездные, но смолянки решительно оспаривали это, доказывая, что именно Смольный – это самый аристократический женский вуз, а Звездный, это так, для любящих кошечек принцесс. И прочего быдла, которое туда набрали не пойми за что.

Княжна Белохвостикова изящно крутанула рапирой перед лицом графини Архангельской. Та даже не пошевелилась, хотя лезвие клинка чуть не оцарапало ей щеку.

– Завтра на рассвете увидимся. Надеюсь, вы чтите традиции и мужчин не будет. Будет неудобно. Они пугаются крови.

– Мужчин не будет. Я чту кодекс Чести.

Кивок.

– Тогда Честь имею. До завтра. До рассвета в Гатчине.

– Привет, моя радость, надеюсь, твоя мамка не будет тебя ко мне ревновать.

Яра что-то там себе гукнула и вновь заснула на руках у счастливой матери.

– Как вы тут?

– Все хорошо, тьфу-тьфу-тьфу. У меня появилось молоко, но кормилицы сидят наготове в отдельных изолированных боксах, чтоб не устроить тут инфекцию, не дай бог.

Киваю. Это я знал, конечно. Но Ди нужно было с кем-то поговорить, и я ее понимал.

– Ты сама как?

– Ну как… Эти роды прошли легче, третьи все ж таки. Старшеньких Аяна приносит, смотрю на них сквозь стекло, как на тебя сейчас. Жду не дождусь, когда на волю выпустят нас с Ярочкой. А так обследования, процедуры, взвешивания и прочая привычная уже ерунда.

– Кормят хоть хорошо?

Диана надула губки.

– Плохо! То, что хочу я, мне не дают, а то, что дают – я не хочу!

Смеюсь.

– Это в тебе гормональный сбой все еще играет в одном месте и докторам виднее.

– Вот тебя бы на эту диету. Но ты же не просто про поесть пришел, верно?

– С чего столь пронзительный по глубине вывод?

Она кивнула на включенный браслет на моем запястье.

– Вряд ли ты его включил только для защиты конфиденциальной информации о том, как я недовольна условиями содержания и питанием. Колись.

Киваю.

– Да, есть разговор.

– По душам?

– Смотря о скольки и каких душах речь. Ладно, оставим словесную эквилибристику. Маша мне предложила пост Кесаря Империи.

Диана свободной рукой помассировала кончик носа. Кивнув на сияющий браслет, уточнила:

– Нас пишут?

Пожимаю плечами.

– Только она, насколько мне известно.

– Неважно, она и так в курсе того, о чем мы тут говорим. Ну, что сказать тебе, мой любимый. Предложение не прозвучало, словно гром среди ясного неба. Великие Дома обсуждают тему Кесаря уже не один месяц. Империи нужен Кесарь. Но было множество «но» и прочих препятствий. Ты их все знаешь, не будем тратить время. Перспектива Второй Глобальной войны и авантюра с Марсом весьма напрягает Великие Дома, поскольку грозит гигантскими убытками, нарушением отлаженных торговых и производственных связей, сбоями в поставках важнейших узлов, остановкой по той или иной причине цепочек на Луне. – Диана озорно помахала рукой куда-то. – Ваше Всевеличие! Пусть и заочно, но рада нижайше приветствовать вас!

– Чертовка.

Императрица усмехнулась. Что ж, вера в Абсолют браслета потихоньку начинает проходить. Этого следовало ожидать. Надо было Мишке сразу пальцы в двери, чтоб не болтал, но кто знал, что так получится? Теперь это практически секрет Полишинеля. Рано или поздно браслет начнут вообще воспринимать как защиту от конкурентов и канал непосредственной личной связи с Высочайшей Особой. Минуя всяких посредников, советников и адъютантов. Смысл игрушки поменяется, но «стоить» она будет намного дороже, чем сейчас.