Блейк криво ухмыльнулся. Затем сделал ко мне еще один шаг.

— Я ничего и никого не боюсь, поэтому твой брат, может поцеловать мою задницу.

— Боюсь, твоя задница, не в его вкусе, — пожала плечами я, чувствуя, как внутри меня начинают искриться давно потухшие угли.

Он здесь, стоит так близко, и это вызывало приятную ностальгию, что щекоткой скребла мои ребра.

— Зато она в твоем вкусе, верно, Джоанна? — ухмыляясь, спросил мерзавец.

В моей голове моментально возникли картинки его пятой точки обтянутой белыми лыжными штанами.

Я решила перевести тему, чтобы отогнать от себя это наваждение, задница Джефферсона — последнее, о чем мне сейчас следует думать.

Отвернувшись от него, я подошла к столу, и принялась перекладывать документы, даже не глядя на них. Мне нужно было занять руки.

Дурацкую реплику я решила проигнорировать. Ясно, что он пытается вывести меня на эмоции.

— Дай угадаю, пришел сказать, что скоро начнется конференция? Ну, так я и без тебя в курсе, так что можешь проваливать, раздражаешь меня, — грубо бросила я, складывая листы в стопку и снова начиная заново перекладывать их.

Уйди, уйди к черту из моего кабинета!

Я затаила дыхание, вслушиваясь, в надежде уловить даже самый крошечный шорох, но за моей спиной была тишина.

Через несколько секунд, я услышала то, что заставило меня выдохнуть в облегчении: громкий звук захлопывающейся двери.

— Наконец-то, — шепотом сказала я, но затем послышался щелчок замка.

Глаза резко поднялись, упираясь в окно напротив меня.

В голове беспорядочным потоком закрутились мысли.

Щелчок замка.

У Блейка нет ключа, он мог закрыть дверь только изнутри.

О боже.

Я резко обернулась, но не успела даже пискнуть, как Блейк жестко обхватил мою шею рукой и впился в мои губы дерзким, страстным и обещающим меня уничтожить поцелуем.

Кажется, пока мы летели с Гавайев, мой самолет разбился. И я попала в свой персональный ад.