– Какая контрольная? – сказал Макс, на миг остановившись.

– Шутка.

Я неловко улыбнулась. Дурацкий Леня со своей дурацкой шуткой.

– Ясно, – сказал Макс, не потрудившись придать своему выражению эмоциональную окраску.

Он обошел меня и снова перешел на рысь. Я погналась следом.

– Бежишь долги по учебе закрывать?

– У меня нет долгов.

– Откуда ты знаешь? Тебе же не было в универе. Может, уже скопились.

– В любом случае, мне все равно, – сказал Макс, не останавливаясь.

– И за такими психологами моральное состояние нашей страны! – сказал я, воздев руки к небесам. – В таком случае я не удивлюсь, если лет через двадцать все чокнуться!

Поднять руки на ходу, держа огромную сумку с тетрадями, было нелегко. Но я справилась, хотя толку в этом не было: Макс не смотрел на меня.

– Впрочем, ничего не изменится. – Ответил он. – К тому же я не собираюсь работать по этой специальности.

– Зачем тогда поступал на психолога?

– Корпус близко от дома.

– Какая разница? Ты все равно там не появляешься.

Макс остановился и наконец-то посмотрел на меня.

– Ангелина, что тебе нужно?

Я споткнулась о неровность тротуара и пока восстанавливала равновесие, лихорадочно выдумывала ответ. Решив вылепить из себя девушку-загадку, я спросила, глядя на него из-под ресниц:

– Ты то сам как думаешь?

– Ни единой догадки, – спокойно сказал он, засунув руки в карман.

– Ладно, – протянула я и, сложив руки ладонями вместе, сказала. – Я напомню. Погоня. Прятки. Туалет.

– Черт! – сказал Макс.

Он перестал выглядеть таким равнодушным и, пригладив волосы, снова посмотрел на меня и сказал:

– Так это была ты.

Какой-какой, а неприметной я себя не считала. Получается, Макс не только глупый и безответственный, а еще и невнимательный. Зачем я вообще с ним связываюсь?

– Да, я. И ты мне сейчас объяснишь, что тогда произошло, потому что…

Потому что что? Потому что я думаю об этом инциденте днями-ночами и до сих пор не мыла подбородок, где меня коснулась рука Макса?

– Слушай, давай ты просто сделаешь вид, что ничего не произошло. А я пообещаю, что такое больше не повторится.

Макс выглядел растерянным, и я решила этим воспользоваться.

– Ну уж нет! Я…

Договорить я не успела. Глаза Макса вдруг округлились. Что-то позади меня заставило его побледнеть и мне захотелось обернуться, но я решила сначала договорить.

– … я не собираюсь больше мучаться догадками…

Я замолчала, хотя Макс не сказал ни слова. Он вдруг просто бросился бежать. Что за ребячество?!

Мне потребовалась пара секунд, чтобы осознать свое поражение. Но затем во мне пробудилось негодование. И я бросилась за Максом.

В отличии от меня Макс был в хорошей спортивной форме. Он пробежал квартал, затем свернул направо. Я бежала хвостиком и, если бы он не остановился в конце второго квартала, то я бы катастрофически отстала, остановилась и разрыдалась посреди улицы. Мне всего восемнадцать, а от меня уже убегают мальчики, как будто я старая и страшная!

– Черт! – снова сказал Макс, увидев, что я его догоняю.

Он нырнул в проулок, и я вслед за ним.

Мы остановились, и я оперлась руками о колени, в попытке отдышаться. Моя огромная сумка избила мне бедро, на это было ничто в сравнении с резью в боку. Макс тем временем выглянул из нашего открытия. Его дыхание тоже сбилось. Наверное, если бы это не произошло, то он бежал и бежал от меня, пока не достиг конца континента. А там поплыл.

– Макс, – начала я, когда вернулась возможность говорить. – Ты же большой мальчик. Можно не убегать, как в детском садике, а просто поговорить…

И снова мне не дали закончить! Я все еще находилась в положении складочки, когда Макс сгреб меня за талию и закрыл рукой рот. Он притиснулся спиной к стене за большим мусорником, утащив меня за собой.