Ася сказала это с таким чувством, что я забылась и захихикала.

– Было бы чем делиться, – сказала я.

Ангелина

Гадание Аси запутало меня еще больше. С одной стороны карты показали червового туза, а это вам не шуточки. Но, с другой стороны, в раскладе на любовь, выпали проблемы. Еще и девушка какая-то между нами…

Это был первый раз в моей жизни, когда карты не внесли ясность, а усугубили положение. Тогда я решила положиться на волю случая. И не прогадала. Но сначала о том, что произошло утром.

Я карабкалась по лестнице на четвертый этаж. Сегодня я обула кроссовки, потому как туфли на шпильках нанесли слишком большой урон, чтобы одеть их снова так скоро. Несмотря на удобную обувь, подъем все-равно оказался мучительным. К тому же на пол пути меня нагнал Леня со своей дежурной улыбочкой.

– Привет, Ангелина!

Я поздоровалась, но получилось невыразительно, так как восхождение сбило мое дыхание.

– Готова к контрольной? – спросил Леня.

Я замерла, хотя уже занесла ногу над следующей ступенью. Как я могла забыть про контрольную работу?! Да еще самую первую в своей студенческой жизни! Совсем не помню, когда про нее говорили… Неужели размышления о странном происшествии в туалете так сильно повлияли на меня, что в памяти случились провалы?

– Какая контрольная?

Я сказала это с ужасом, который отразился на лице. В ответ на что Леня… рассмеялся.

– Шутка.

– Не смешная, кстати.

Нашелся юморист. Я двинулась по лестнице, и Леня пошел за мной.

– Чего такая кислая? – спросил он.

Леня наконец-то заметил, что мое настроение ни капли не улучшилось после его сверх смешной шутки.

Я выдохнула, чтобы перевести дыхание и дать вразумительный ответ, который не прерывался бы отдышкой. Мы вышли на очередную лестничную площадку и нам оставался всего один пролет до четвертого этажа.

Вразумительный ответ не нашелся, и я буркнула:

– Жизнь такая.

– Да ладно, – сказал Леня.

Затем он оббежал меня, чтобы шагать впереди. Развернувшись, Леня смотрел на меня и задом наперед двигался по лестнице.

– Я же вижу, тебя что-то гложет.

Какая проницательность!

Я снова остановилась, хотя до цели была всего пара ступенек. Не успела я заверить Леню в том, что даже такие милые с виду девочки знают, на какие буквы можно посылать надоедливых мальчиков, как из-за поворота показалась Алена.

– Спрячь меня! – воскликнула я и скользнула Лене за спину.

Не сказать, что Леня щуплый, но закрыть ему не удалось меня полностью.

К счастью, Алена заметила меня не сразу. Я должна принести ей какую-то дурацкую анкету. И на это у меня осталось минус два дня.

– Леня, привет! – сказала Алена, сверкнув улыбкой.

Почему они все такие дружелюбные с самого утра?

Леня выдавил приветствие и, слегка обернувшись, громким шепотом обратился ко мне:

– Что случилось?

Я поняла, что от гнева старосты мне не скрыться и вынырнула.

– Привет, Алена.

На мгновение почудилось, что она действительно меня не замечала. Алена бросила взгляд сначала на Леню, а потом на меня, причем за эту долю секунды ее глаза преобразились от «кокетливое дружелюбие» до «ах ты вешалка». Когда она вспомнила, что я буквально единственная с потока, кто еще не принес этот дурацкий листок, выражение ее лица ожесточилось.

– Ангелина, когда можно будет ждать от тебя анкету?

Начинать ждать можно было уже давно, а вот когда я его принесу – никому не известно.

Я почти что вспомнила порядок тех трех букв, куда за надоедливыми мальчиками могут последовать стервозные девочки. Я даже почти успела сказать их, как вдруг Леня схватил меня за запястье, которое еще болело после того, как Макс его сжимал.

Что за дурацкая привычка у моих одногруппников?