- Глупая! Тебе понравится, - вдруг зачем-то зашептал на ухо насильник. - Ты будь со мной поласковее, так я этим двоим не позволю подойти! У меня оружие есть, смогу тебя защитить. А они свои мечи и ножи у костра побросали. Со мной будешь.

      Отчего-то на секунду подумалось мне, что все - закончилась моя жизнь, что вот сейчас случится такое, после чего ни к чему ей будет продолжаться! И так мне жаль себя стало, так до ужаса захотелось вернуться в сегодняшнее утро, туда, где я с братом рядом у очага сидела, что я, сама не понимая зачем, вдруг ему сказала тихо, так, чтобы другие не услышали:

     - Ладно. С тобой буду. Ты мне больше всех понравился. Только не могу так - на виду у других. Нетронутая я. 

    И он, уже оголившийся, уже упершийся своей горячей твердой плотью  в мой живот, вдруг замер и на секунду отпустил мои руки. 

     В голове билась одна-единственная мысль: "Где его оружие?" Наитием каким-то, подсознательным пониманием самой сути происходящего, я решила, что именно нужно сейчас делать. Провела ладонями по его лицу, еле сдерживая отвращение, спустилась на плечи - оглаживая, сжимая и разжимая пальцы на тугих мускулах. Зашептала, зажмурившись, сгорая от стыда:

     - Ты сильный такой! Ласковый... Как зовут-то тебя? 

    Чуть поотдаль, где двое других своей очереди дожидались, раздались смешки:

    - Ярополк, быстрее давай там!

    - Подожди, у них там с разговорами!

    - Я тоже с разговорами хочу!

    - А я без! А-то еще девка замуж уговорит взять!

    Захохотали на весь лес, но не приблизились, остались на месте. А тот, кого они называли Ярополком не остановился, как я просила, но по-другому, нежнее, осторожнее стал гладить и целовать меня. Задыхаясь от ужаса, еле соображая от брезгливого ощущения его бесстыжих прикосновений там, между ног, которые были раскинуты широко по обе стороны от мужика, я только одну мысль и могла удерживать в голове: "Где-то же оружие у него!" 

     И мне казалось, того, что задумал, не сделал он потому еще, что очень нравилась смелость моя! А более всего, что я сама в ответ обнимаю, глажу его спину. Поэтому, когда моя рука сползла ниже к его животу, к бедрам его, туда, где была развязана веревка, поддерживающая нижнюю часть одежды воина, он замер и плоть его уперлась мне между ног. 

    Никто и никогда не объяснял мне, что делать, если в такую вот страшную попадешь ситуацию. Но, видимо, я все делала правильно, потому что Ярополк шумно задышал мне в ухо, зашептал:

   - Возьми его. Давай сама сделай это!

    И я, отвечая на его слова, смело опустила вторую руку, сжав зубы. Одной обхватила твердую подергивающуюся не иначе, как от нетерпения, плоть, а второй нащупала-таки, легко коснувшись простых кожаных ножен, рукоять ножа. Не раздумывая, потянула за деревянную ручку, и так же, без размышлений воткнула клинок куда-то в живот. Он громко застонал. И стон этот был заглушен громоподобным хохотом двух других, ожидавших своей очереди. А я, пока насильник приходил в себя, вывернулась из-под его тяжести и сначала на четвереньках отползала подальше отсюда, а потом, ухватившись за дерево, встала и побежала прочь. Понимая, что теперь уж, если поймают, не жить мне! 

   Лязг мечей, доставаемых из ножен где-то за спиной, подсказал, что Ярополк меня обманул - они все вооружены были! И не пощадил бы и отдал потом остальным для надругания! И участь моя все равно была решена! Поэтому и сожалеть о его судьбе нечего!

    В темноте запутавшись в высокой траве, я снова упала на колени, но слыша ругань и крики сзади - потеряли, видно, меня, но рядом были совсем, близко - найдут, догонят - вскочила, рванулась изо всех сил и вдруг выбежала на поляну.