И вот на эти сомнительные дрожжи Ленкиного шампанского подоспел «Щелкунчик». Градову и Воробьёву поставили репетировать партию Маши. Обеих.

Таня опять осталась в группе последней: всех детей уже забрали родители. Воспитательница Елена Валерьевна взглянула на часы: 18:45. Видимо, опять ей придётся вести девочку домой… Не хотелось бы. Но пока есть ещё пятнадцать минут до конца смены. Вдруг кто-нибудь за ней придёт. Бедный ребёнок. Надо ж было в такой семье родиться…

Таня сидела на полу в игровом уголке и возилась со своей любимой игрушкой – деревянным солдатиком с нарисованными на пол-лица большим ртом и зубами. Из его головы торчала резинка – видимо, чтобы за неё можно было подвешивать игрушку, например, на крючок или, может, на ёлку. Елена Валерьевна не знала, откуда и как давно появился в группе этот Щелкунчик – принёс кто-то, но давно заметила, что он любимец Тани. Хотя, как казалось воспитательнице, ничего красивого в нём не было: большеротый уродец, да и краска с него уже облезла в некоторых местах. Но вот же нравился он Тане. «Надо поискать дома книжку со сказками. Там есть “Щелкунчик и Мышиный король” Гофмана. Принесу и почитаю детке, когда она вот так в следующий раз будет ждать своих родителей-алкашей».

– Семь часов. Давай, Танечка, одеваться. Опаздывают твои мама с папой. Пойдём им навстречу, – Елена Валерьевна потрепала девочку по светловолосой коротко стриженной голове. – Пойдём-пойдём.

Таня подняла на воспитательницу грустные серые глаза, а Щелкунчика зажала в ладошке и прижала к груди.

– Хорошо, можешь взять Щелкунчика с собой, – разрешила Елена Валерьевна и, увидев непонимающий взгляд девочки, пояснила: – Этого солдатика зовут Щелкунчик. А ты не знала, да? Щелкунчиком он называется потому, что щёлкает орехи, поэтому у него такой большой рот и зубы. Только завтра принеси его, ладно? А я возьму книжку и почитаю вам перед сон-часом сказку про Щелкунчика.

Грусть у Тани тут же улетучилась, и девочка радостно побежала в раздевалку. Переобув сандалии, положила игрушку в карман вылинявшего и давно не стиранного платьица и прижала её ладошкой. В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге появился шатающийся Танин отец. Для надёжности он ухватился за косяк и мутным взглядом обвёл раздевалку.

– О, доча, ты уже тут? Оделась? Пошли.

Елена Валерьевна в нерешительности остановилась в проёме между группой и раздевалкой. По идее, отпускать ребёнка с родителем в нетрезвом состоянии она не могла, но и не отдать ему девочку сейчас было чревато пьяным скандалом. Поэтому, секунду подумав, она произнесла:

– Мне как раз в вашу сторону, а я не успела Танечке дорассказать интересную историю. Давайте я вас провожу?

Отец описал рукой полукруг в воздухе, кивнул тяжёлой головой и начал разворачиваться на выход.

– Сейчас только ключи возьму. Погоди, я мигом, – шепнула воспитательница Тане и направилась за сумкой. – Надо же двери запереть.

На улице девочка доверчиво вложила ладошку в руку Елены Валерьевны, а второй держалась за карман, в котором лежал Щелкунчик. Отец шёл впереди неуверенной походкой. Все его силы сейчас были подчинены одной цели – дойти, поэтому на дочь он даже не оборачивался. По дороге Елене Валерьевне пришлось на ходу вспоминать историю Щелкунчика и рассказывать Тане:

– Ты же знаешь, что самый любимый и волшебный праздник – это Новый год? Он зимой. Тогда ко всем детям приходят Дед Мороз со Снегурочкой и дарят подарки. У нас в садике через три месяца тоже будет утренник. Будет красивая ёлка, подарки. Да. Так вот, жили-были брат и сестра. Они тоже очень любили Новый год, только у них он назывался по-другому – Рождество. И ждали подарков. Подарки обычно прятали под ёлку и пускали к ней детей вечером перед Рождеством. И вот все дети разобрали подарки, и тут девочка, её звали Маша, увидела Щелкунчика – такого же, как у тебя, – Елена Валерьевна с улыбкой опустила голову к Тане, а та с восторженно-испуганным взглядом ещё крепче ухватилась за игрушку через ткань платья. – Маше он сразу понравился, а вот её брату – нет, и он тут же выломал Щелкунчику пару зубов, когда хотел расколоть твёрдые орехи. Маше стало жалко Щелкунчика, она забрала его к себе, погладила по головке, покачала на ручках, а потом стала его укладывать спать в шкафу с другими игрушками. Наступила ночь. Волшебная ночь. Маше не спалось: она переживала за Щелкунчика. Вдруг послышался шорох – это были мыши. Они заполнили всю комнату…