Она ткнула пальцем в торчащее полушарие и убедилась, что высота и плотность груди вовсе не иллюзия.

Ада стыдливо запахнула пеньюар. Совершенно случайно яд, приготовленный для Душечки, оказался панацеей от старости.

Леди Хорн и сама ощутила, что с приходом лунных «проблем» стала чувствовать себя гораздо лучше. Да, живот поболел, и пришлось вспомнить, как ухаживать за собой в такие дни, но эффект был волнительный. К концу недели она не узнавала себя в зеркале. Теперь изменения заметили и другие. Если бы королева раздвинула занавески на окне шире, то она увидела бы, что на голове ее старинной подруги почти не осталось седины. Лишь цвет платины мешал отличить одно от другого, но Ада–то знала.

Пришлось старшей фрейлине признаться, что послужило причиной столь серьезных изменений в организме, иначе королева не отстала бы. И конечно же, как старый опытный царедворец, Ада сумела повернуть ситуацию так, чтобы остаться в выигрыше. История оказалась кратка и поучительна.

– Когда я поняла, что подвела вас, Ваше Величество, и мне нет прощения, я решила расстаться с жизнью, – на шелк пеньюара капнула горючая слеза. – У меня был с собой яд, который я должна была подлить неугодной невесте моего сына. Вернувшись домой, я накапала в чай целых три капли, вместо положенных двух – чтобы уж наверняка, и выпила залпом. Утром я обнаружила кровь на простыне и подумала, что пришел конец. Я умираю. Истекаю внутренним кровотечением. Собравшись с силами, я написала вам прощальное письмо…

– Так какие ты выпила капли? – королева была нетерпелива.

Ада поднялась и взяла со столика с духами и пудрой тот самый пузырек из непрозрачного стекла. Он тут же оказался в жадных руках королевы.

– Новая разработка нашего придворного мага, – поспешила пояснить леди Хорн. – Он сам, наверное, не подозревает, какой у яда имеется побочный эффект.

– Интересно–интересно, – произнесла королева, поднимаясь с дивана. – Сначала опробую его на одной из старых фрейлин. Кто надоел своим брюзжанием. Если все повторится, то, считай, ты прощена. Я все–таки люблю тебя, несмотря на то, что придется отказать соседу с севера.

– Он потребует объяснений, – вздохнула Ада, все еще терзаясь, что провалила государственное дело. – Будет забрасывать посольство нотами протеста, упрекая в нарушении договоренности.

– Сам отстанет, когда на его границе появится наша армия. Не нужна нам его толстая дочь. Не для того мы растили великолепных драконов, чтобы отдавать их за неизвестно кого. А будет упорствовать, объявим войну и самостоятельно добудем и пушнину, и алмазы, и черное масло.

Утром следующего дня две подруги стояли у кровати старейшей фрейлины, которую вечером королева милостиво напоила чаем. Давно ее не приглашали во дворец на беседу, поэтому вышедшая в отставку женщина воспрянула духом. Но как же жаль, что сегодня она не смогла встать с постели! Пришлось написать королеве извинительную записку. Со старушкой происходило нечто невероятное. Сильно ныли десны. Во рту все опухло, и любая пища вызывала резкую боль.

Королева захватила с собой не только леди Хорн, но и королевского лекаря.

– Вы так добры, Ваше Величество, – прошамкала старуха, пытаясь подняться. – Но, кажется, мне пришел конец. Уж не отравили ли нас вчера?

– Не говори глупостей, Джой. Я жива и здорова. И ты еще не на погосте.

Кивнув лекарю, королева отошла от кровати. Слуги внесли ширму и закрыли леди Джой от взора двух высокородных женщина, занявших диван.

– Ну что там? Что? – королева вновь проявляла нетерпение.

Лекарь в противоположность королеве был нетороплив. Он будто нарочно долго мыл руки и делал весьма глубокомысленный вид. Он просто не знал, как сказать королеве, что у семисотлетней леди Джой режутся новые зубы. И вернулась детородная функция. Во всяком случае, он так думал. Осмотреть толком не сумел, так как боялся нарушить девственность. И это у женщины, имеющей девятерых отпрысков и сорок внуков!