– Ой, чай, наверное, совсем остыл, – возбужденная зрелищем радующейся подарку девушки, Ада сама подлила чай. – Давай выпьем. Пусть не вино, но у нас есть повод. Чтобы все у нас было хорошо. У нас у всех. Пенелопа, за твое здоровье тоже пьем!

Она подняла свою чашечку и дождалась, когда Душечка поднимет тоже.

В этот момент в комнату ворвался лорд Хорн.

– Любимый, а мы тут чаевничаем с твоей мамой, – прощебетала Душечка, ставя чашку на стол. Она поднялась и порывисто бросилась Наярду на шею.

Ада закрыла рот рукой. Она видела, какой взгляд, только появившись на пороге, бросил на их компанию сын – полный тревоги и смятения. Он едва задержал его на матери. Его беспокоила Душечка. Он переживал, не обидели ли его невесту. И когда понял, что все три женщины мирно уживаются, в его глазах зажглась нежность. Нежность!

– С тобой все хорошо, милая? – Най вглядывался в лицо Душечки.

Он прекрасно знал свою мать и совсем не знал, что может угробить Душу. В королевской лаборатории богатый арсенал убийственных веществ. А ему уже донесли, что королева вызвала ее мать, и та, после встречи с Ее Величеством, отправилась прямиком к придворным магам. Поэтому едва не загнал коня – так торопился домой.

– Все замечательно, Любимый, не беспокойся, – она была до смерти рада, что явился хозяин, и ей больше не придется врать и строить из себя невесту. Пусть сам разбирается со своей матерью.

– Мама, знала бы ты, как мне дорога Душечка! – с волнением воскликнул Най.

Он тоже оказался неплохим актером. Его слова звучали искренне, хотя Душечка видела подтекст. «Я отвалил за нее целых пятьсот золотых». Только за такую щедрость и доброту стоило полюбить нового хозяина.

Простодушная Пенелопа с волнением следила за проявлениями любви и нежности в молодой семье Хорнов и млела от удовольствия. Она так давно желала Наю счастья.

Леди Хорн сама не поняла, что толкнуло ее на столь безумный поступок – нежность в глазах сына, или неподдельная радость Душечки, когда она увидела Наярда, а может тот факт, что девочка была из княжеского рода, а ворон ворону глаз не выклюет, но Ада быстро поменяла чашечки местами.

– За здоровье молодых! – произнесла она с надрывом и залпом выпила отравленный чай.

– Ой, вы, кажется, что–то обронили, – Душечка заметила лежащую под столом бутылочку. Ту самую. Подняла и протянула «свекрови».

– Ах, благодарю! Это капли от мигрени.

Лицо леди Хорн сделалось пунцовым. И как она могла положить яд мимо расшитого бисером ридикюля? Виновато взглянула на Наярда, но тот не спускал глаз со счастливой Душечки, которая кинулась показывать ему подарок матери.

Сославшись на разыгравшуюся головную боль, Ада покинула дом сына. Шепнула ему, что ждет внуков и попросила подать карету. Домой ехала в обморочном состоянии. Ночью маялась резями в животе. Покрывалась холодным потом. А утром обнаружила, что у нее начались лунные дни. Дни, которых у седовласой леди Хорн не было добрую сотню лет.

Всю неделю она провалялась в постели. Ни с кем не общалась, написала лишь пару писем. Одно сыну, где попросила немедля увезти невесту и Пен из столицы, что говорило о крайней степени ее озабоченности. Ада знала, Наярд поймет и не задержится ни на минуту. Второе королеве, в котором известила Ее Величество, что опоздала и не смогла выполнить ее поручение. Сын уже отбыл с невестой в гарнизон. В конце послания леди Хорн попросила освободить ее от службы при дворе по причине серьезной болезни.

Королева навестила старую подругу, ожидая увидеть в постели разбитую клячу, но была удивлена ее цветущим видом.

– Признайся, что ты сделала, чтобы так омолодиться? – Ее Величество бесцеремонно задрала рукав пеньюара и провела ладонью по руке до локтя. – У тебя кожа, точно бархатная, и совершенно гладкое лицо. А грудь! Ты посмотри, какая у тебя грудь! Как у девочки.