* * *

Спустя минуту пространство в нескольких метрах позади Арины всколыхнулось, вспыхнуло сияющим водоворотом – и из образовавшейся воронки на обгоревший склон шагнул высокий мужчина. Он зябко кутался в широкий кожаный плащ, под которым угадывалась худощавая фигура; низко надвинутый капюшон скрывал лицо. С Темной стороны Запределья в явный мир восьмого пространственного подуровня соизволил прибыть сам Черный Предводитель, маркграф1 Жеглард.

Грозовые тучи надвинулись на округу, утопили ее во тьме, отгородили высокую гору от лунного сияния и света далеких звезд. Убедившись, что мрак надежно укрыл окрестности, черный господин скинул капюшон, подставил ветру бледное скуластое лицо, втянул ноздрями пропитанный гарью воздух и обвел почерневший выступ скалы жестким взглядом желтых, словно кошачьих, глаз. Подошел к краю каменного карниза, глянул вниз и… спокойно сделав еще несколько шагов по воздуху, как по земле, с брезгливым интересом остановился напротив застывшей над обрывом девушки.

– Самопожертвование – великая сила, – в раздумье произнес злобный гений. – Какой завидный трофей мне достался!

Он провел длинным и острым алмазным когтем по зеркальной поверхности обережного кокона – ни следа, ни царапины! Вот это артефакт! Граф Жеглард отчаянно завидовал мастерству кудесников Светлого Запределья. Надо же! Эта глупая Воительница отдала все свои силы, чтобы одолеть тьму. Это какой же нужен выброс энергии, чтобы за секунды расправиться с его лучшими воинами! С армией лучших воинов!

Предводитель с ненавистью смотрел в закрытые глаза прекрасной амазонки. Он понимал, что сил в ней осталась малая толика. Знал, что только этот непроницаемый хрустальный панцирь и поддерживает в ней жизнь. Кокон возник в последний миг, успев предотвратить гибель рыжеволосой хозяйки. Волшебный оберег будет хранить ее тело хоть тысячи, хоть миллионы лет. Но стоит только солнцу озарить прозрачную капсулу своим светом и окутать животворящим теплом – волшебная защита примет эту энергию, воскресит деву и сделает в сотни раз сильнее.

– Долго же тебе рассвета ждать придется, благородная Воительница! Наберись терпения! Уж оно-то тебе очень пригодится, – злобно оскалился маркграф. – Уберем-ка мы тебя подальше от сияния солнца и любопытных глаз.

Сняв с шеи блестящий ключ на алмазной цепочке, Жеглард пристально оглядел скальную поверхность, слегка повернулся и замысловатым жестом расслоил пространство. Гранитная твердь расступилась. Злодей щелкнул пальцами, искусным движением-росчерком отделил хрустальный кокон вместе с куском оплавленного камня от утеса и бережно перенес внутрь горы, в темную и мрачную пещеру. Затем запечатал гору, свел вместе пространственные слои, воссоздал изначальный образ гранитного карниза и наложил на всё вокруг заклятие забвения.

Небо и звезды, камни и растения – всё живое и неживое на долгие века забыло о произошедшем. Словно и не было битвы над обрывом. Один только ветер, развеяв по округе черный пепел – отголосок недавнего сражения, – унесся вдаль, прихватив с собой несколько белых перьев – частичку памяти прекрасной зеленоглазой амазонки.

* * *

Многие годы раз за разом приходил Жеглард к Арине, пытаясь достать светлую Воительницу из прозрачного кокона. Подчинить себе такого сильного и отважного врага было верхом его желаний. Он испытывал чудесную броню на прочность всеми доступными заклинаниями, пробовал разрушить защитный кристалл всесокрушающей физической силой, но ни на волос не приблизился к цели. Сгонял в пещеру сонмы черных эманаций: зависть и подлость, коварство и трусость, жестокость и сластолюбие, пробовал добиться от Арины реакции на любую подвластную ему отрицательную эмоцию. Безрезультатно. Темные вибрации вздувались, пузырились, дыбились вокруг прозрачного оберега, но не вызывали в спящей красавице никакого отклика.