Глаза атамана впились в радужку наследницы трона.

– Я обещаю, атаман. С Вами ничего не случится.

Разбойник сдержал слово, отпустив пленников. Только торговка пирожками по имени Линзи^>[19] осталась в замке – она слишком приглянулась Громиле, и атаман не смог лишить своего телохранителя такой радости. Спорить с бандитом Ирена не стала, хоть и отказалась от услуг женщины, которую поселили в комнате рядом. Впрочем, самостоятельно справиться с пышными платьями, которыми был набит её шкаф, она бы при всём желании не смогла, поэтому пришлось всё же просить Линзи помогать одеваться и раздеваться.

Дни летели за днями, похожие друг на друга, словно близнецы. Принцесса от скуки не знала, куда себя деть. Пришедший навестить её разбойник получил странную, на первый взгляд, просьбу:

– Атаман, Вы можете устроить мне прогулку верхом?

– Верхом?!

– Да, именно, – качнула спущенными вдоль щёк прядями чуть волнистых волос девушка, заставив Кеннеди любоваться собой. – Я привыкла ездить верхом каждый день.

– Но верхом…

– Не бойтесь, – прикрыла глаза Ирена. – Я не сбегу. Я дала Вам королевское слово. Вы можете привязать моего коня к своему, но я очень прошу Вас об этой маленькой услуге.

Просьба была удовлетворена. Через полчаса принцесса уже ехала верхом на кобылице между двух надсмотрщиков: Джона Кеннеди и Джима Токкинса.

…Ирена открыла глаза. Она всё ещё была в своей комнате. Взглянув на часы, наследница удостоверилась, что вставать слишком рано – ночь в самом разгаре. Причём в разгаре – без преувеличения. Огромная жёлтая луна спустилась над замком и стала искоса подглядывать в окно, освещая бо́льшую часть опочивальни. Чтобы светило не беспокоило её, Ирена плотно задёрнула балдахин, перевернулась на другой бок и постаралась уснуть.

Морфей очень быстро снизошёл до венценосной особы, но дарить ей спокойные сны не торопился…

…Это длилось две недели. Атаман и Джим Токкинс попеременно приходили навестить затворницу, постоянно выспрашивая у неё о подробностях жизни, но девушка стойко стояла на своём: сирота, воспитывалась в приюте, в Лондоне никого не знаю, приехала в столицу недавно.

Платье приносили каждый день новое. Еда была ежедневно праздничная, вина – самые лучшие. Но ела девушка мало.

– Знаешь, Джим, – сидя в широком кресле, делился своими наблюдениями Чёрный Джон, – если бы Ирена была обычной девушкой, она уже давно бы ошалела от обилия драгоценностей на себе, от трапез, что мы ей устраиваем… Ну не верю я, что она настолько отрешена от мира, что ей на всё начхать!

– И я не верю… Говорил же я тебе – не простая она птичка, а дворянка.

– Но почему тогда никто из вельмож пока не ищет своей дочери?

– Может, она в опале? Может, замуж вышла без родительского благословения? Или, наоборот, от супруга сбежала?..

– Не думаю…

Джим придвинулся к атаману и зашептал на ухо:

– Мне кажется, тебе всё же нужно приодеться да ко двору съездить – что там судачат, узнать.

– Не вхож я во дворец! Моя фамилия там под запретом. Да и зарок мы дали.

– Никто не знает, что именно ты – атаман разбойников. Сплетни – это ещё не повод арестовывать человека.

Кеннеди лишь пожал плечами.

– Съезди узнай. Должен объявиться этот папаша или муженёк.

– Не замужем она, – глядя прямо перед собой, произнёс Кеннеди, чем разбудил явный интерес в Токкинсе. – Хоть и держится молодцом, и холодна, как королева, но чиста, как младенец, тысяча чертей! Не было в её жизни мужчины, это я сразу понял. Ещё в первый день.

– Оттого ты и медлишь? – догадался Токкинс, приподняв бровь.

– Во-первых, я не знаю, кто она, но вероятно, леди. За её неприкосновенность можно очень много золота получить. А во-вторых… – тут атаман поднял взгляд на своего соратника, – мне кажется, что я по-настоящему влюбился, Джим… Я не могу её обидеть. Даже если она никто.